СТАНЬ VIP

Ветвь 3: (в стихах). Давид-пастух

Армянский эпос

Ветвь 3: (в стихах). Давид-пастух

Сообщение:#1  Сообщение MinIrAl » 15 мар 2010, 14:06

Из города вышел Давид,
Улегся в сторонке, заснул.
Наутро пришел в Сасун Кери Торос, спросил:
«А где мой племянник, Давид?»
Мужчину спросит — бранится тот.
Женщину спросит — та Давида клянет.
Пошел Керн Давида искать.
Видит — Давид в сторонке спит.
Так пнул его ногой.
Что будь на Давидовом месте другой.
Ушел бы он в землю на семь шагов.
Проснулся Давид,
Глядит — Кери Торос.

Говорит: «Кери, за что ты бьешь?»
Кери ему: «Ну, что ты наделал, лао?»
Давид сказал: «Кери Торос,
Уж больно замучил меня этот скот,
Оттого и сасунцы прогнали меня».
Сказал Кери: «Сасунский глупец.
Что быстро бежит, того не сгоняй,
Что небыстро бежит, то сгоняй, приводи!»
Давид ему: «Нет, здесь уж мне не житье, кажи мне другие края, туда пойду!»
Кери Давида взял с собой, Привел к себе домой.
Прошло немало дней.
Вот начала пробиваться весна.
Давид сказал: «Кери, вот весна на дворе,
Пора пастьбы, работ полевых.
Мы, сорок душ, сидим в твоем дому,
Не обязан ты всю ораву кормить.
Пойди, в работники нас отдай,
Заработаем, всё домой принесем,
Осенью сложимся, заживем!»
— «Вот как!—сказал Кери. —
— Молчи уж ты, Давид, Бог твое солнце убей,
Давно ль ты у меня работником стал! —
Усмехнулся, сказал:
— Возьму и впрямь тебя в Дашту-Падриал,
— В подпаски отдам, в пастухи:
За работу тебе проса мерку дадут,
Получишь, домой принесешь.
Свезу я на мельницу просо, смелю.
Привезу, хлеб замесит тетка твоя,
Испечет, из тондыра достанет хлеб.
Возьмешь, дашь мне хлебец, скажешь: „Кери,
Это я заработал, возьми, поешь!“
Только не верю, только не верю...»
Давид ему: «Коль не веришь, Кери,
Сейчас же вставай, веди меня, в пастухи отдай».
Кери знал, что Давид упрям.
Встал Кери, взял Давида с собой.
Пошел в Дашту-Падриал,
Отвел Давида, отдал в пастухи,
Сам его обучил, сказал: «Сынок,
Так-то вот будешь скот беречь.
Чуть свет свое стадо погонишь, — сказал,—
За Сасунскую гору, на свежий луг.
Там есть белый камень, под камнем родник,
К роднику пригонишь в полдень — поить».
Встал Кери, от Давида ушел, Вернулся в Сасун.
Наутро Давид свое стадо собрал, на луг погнал,
В полдень к белому камню привел, к роднику.
Видит: там из семи деревень пастухи собрались,
К Давиду сошлись, Каждый со стадом своим.
Давид сказал: «Эй, пастухи.
Давайте братьями станем!»
Побратался с ними Давид.
Весна была, скот за зиму зачах,
Шли дожди, грязь была на дорогах, в полях.
Увязнет в грязи, застудится скот,
Что ни день — семь-восемь голов упадет.
Давид из грязи коров таскал,
Ноги он им веревкой вязал,
Под веревку свой посох продевал.
Он взвалит корову на плечи, в село принесет,
Принесет, развяжет, хозяйке скажет:
«На коров твоих, матушка, хворь нашла,
Холодно, в грязь упадут, застынут.
Не вылезть им, лягут, жалко их».
Благословляли хозяйки Давида:
«Коль работал — будь сыт,
Не работал — будь сыт!
Жизнь твою да продлит господь!
Без тебя в этот год
Померз бы наш скот».
И все угощали Давида:
Хлеб спекут — дадут, яиц принесут,
Яичницу собьют.
И каждой — забота о нем.
Благословлял Давида весь крестьянский люд:
«Досель не бывало у нас таких пастухов!»
До июня, июля пастушил Давид,
Всё стадо в тело вошло.
Шли дни. Богородицын день пришел.
В тот день богомольцы в церковь идут —
Обедню служить.
Кто обедню заказал — тому арису варить.
Кипит ариса, — а как служба отойдет,
Отведать лакомства всяк придет.
В богородицын день, лишь полдень настал.
Сбил стадо Давид, на луг погнал,
К белому камню, к роднику.
Видит, там из семи деревень пастухи собрались
К роднику сошлись
Каждый со стадом своим.
А по дороге селяне идут, ишханы идут,
Нарядные все, и нет им конца.
Все идут да идут.
Молвил он: «Что за притча,
С утра всё идут да идут.
Куда же они идут?»
Отвечают ему: "На праздник идут,
В жертву скот принесут.
Хоровод поведут.
Будут петь, плясать.
На сазе играть,
Арису варить.
Будут есть, будут пить.
Отпируют, обратно сойдут«.
Сказал один пастух:
«Хоть бы в храм кто пошел, а рисы нам принес.
Чтоб отведать и нам арисы!»
Не идет никто.
«Коли так,— сказал Давид,—
Берегите мой скот, а я пойду,
Арисы принесу,
Чтоб каждый был сыт.
Но если мой скот без меня пропадет.
Семерым вам головы с плеч снесу!»
Припугнул их Давид,—
Те в страхе сидят, коров сторожат.
И взошел Давид туда, где храм стоял,
С тем, с другим мимоходом речь повел,—
Где мол, тут арису варят?
«Вон там, — говорят,— арису варят».
Туда и пошел Давид.
Видит он: на тондыре котел стоит
И хозяйка сама арису варит.
Сказал Давид: «Нанэ, нанэ.
Сделай милость, дай арисы:
Семеро нас пастухов собралось.
Что ж поделать, пастух, известно, бедняк,—
Ча покоится прах отца твоего,—
’ рисы нам самую малость дай.
lВозьмем, соберемся, съедим».
Хозяйка ему: «Убирайся ты вон, сасунский глупец,
Иль не знаешь, что служба в церкви идет?
Подожди, вот из храма выйдет народ,
К нам поп придет, арису освятит,
Тогда поедим арисы».
— «Хозяюшка, — молвил Давид,—
Без присмотра скот, не дай бог, пропадет,
Недосуг мне, давай поскорей.
Разбегутся стада, будет людям беда».
А хозяйка ему: «Не дам,
Пока поп арисы не святил, ничего не дам;
Вот богомольцы придут, поедят,
Остатки — вам, воьзмешь, поешь».
Давид ей: «Остатки псам дают!»
Тут хозяйка давай Давида ругать.
Рассердился Давид, руку он протянул,
О четырех ушках котел с тондыра снял,
На край тондыра сдвинул котел,
Он посох продел в ушки котла,
Взвалил котел на плечо,
На голову таз взгромоздил,
Да масла горшок ухватил.
Да все что ни есть хлеба
Под мышку забрал,
Семь ковшей еще прибрал,
Сказал: «А вот и ложки нам!
Ну, теперь — вашу жертву да примет господь!»
А старуха ему:
«Будь проклята жертва такая,
Нечего больше святить!»
А Давид повернулся и пошел к роднику.
Хозяйка в церковь бежит, кричит:
«Слушайте, люди, идите скорей!
Пришел сасунский безумец Давид,
Арису, хлеба — всё забрал, унес».
Поднялся тут говор со всех сторон.
Один сказал: «Идем, Давида побьем,
Арису и хлеба назад возьмем!»
Сказал другой:
«Не гонитесь за ним, не перечьте ему,
Поколотит он вас, убьет!»
Поп сказал: «Еще два котла арисы на огне стоят.
Не ходите, сасунский он сумасброд, он вас побьет,
Вам — калеками стать, а нам —позор».
Один старик сказал:
«Он из Мгерова рода, оставьте его!
Хватит силы у вас
Тот котел за четыре ушка вчетвером поднять —
Тогда идите, а нет — оставайтесь, жалко вас!»
Побежал Давид, на луг пришел,
К пастухам пришел, снял с плеч котел.
Он снял котел, поставил на луг,
Снял таз с головы, поставил на луг,
Арисы по край наложил.
Ковш масла черпнул, арису полил,
Закричал пастухам:
«Ну, давай, пастухи, поедим арисы!
Что ж никто не идет?»

Пастухи сидят ни живы ни мертвы,
Носы повесив сидят, молчат.
Подошел к ним Давид, спросил:
«Ну, чего носы повесили вы?»
Отвечает один: «Давид,
Как носов нам не вешать, суди ты сам.
Едва ушел ты в недобрый час —
Сорок дэвов злых напали на нас.
Сорок лучших быков угнали у нас!»
Давид им: «Не беда,
Сперва поедим, — ну, садись сюда!»
Только видит, нейдет им в горло еда.
Сказал: «Кто приметил из вас, угнали куда?»
Они отвечают Давиду:
«Через гору умчались, не сыщешь следа».

Взвалил Давид дубинку на плечо
И двинулся в путь.
Через гору перевалил.
Все горы-ущелья обрыскал — нигде никого.
Пошел Давид к Сыпганац, иод Аркуком сошел.
Шел-шел, до горы незнакомой дошел.
Глядит: из расщелины дым валит.
Пошел на дым.
Глядит: о сорока ушках котел стоит.
Прирезали дэвы быков.
Свалили их в котел.
Огонь под котлом разожгли,
И клокочет котел, кипит.
Тут взял Давид о сорока ушках котел.
Опрокинул его на огонь.
Все сорок шкур забрал, в котел сложил.
Пошел, до пещеры дошел,
Вошел, глядит — и что ж видит он?
Кто на ковре разлегся, лежит,
Кто в зурну дудит,
Кто без просыпа спит,
Прохлаждается всяк; веселится.
Давид кругом поглядел,
Глазами Давид завертел,
Давид повернулся, вышел вон.
Утес он схватил,
Принес, утесом вход завалил,
Чтоб не вышел никто, не убежал.
Так грозно тут закричал Давид,
Что на дэвов прклятых ужас нашел.
Старший дэв, как услышал, сказал:
«Беда нам, это Мгеров сын, Давид,
Ступайте, кланяйтесь ему, чтоб жизнь нам пощадил!»
Но всех перехватил Давид,
Всем шеи он свернул,
Головы оторвал, выбросил вон.
Огляделся Давид — и что же видит он?
Пещера полным-полна.
Пещера та — казна,
Чего ни пожелай — всё в ней найдешь.
Лежит в ней жернов золотой,
Лежит в ней золота гора,
Лежит гора серебра.
Без счету в ней сасунского добра.
С тех пор как умер Давидов отец,
Ходили дэвы на разбой и всё в пещеру несли.
Тут золота Давид в суму наложил,
К поясу привязал.
Он бычьи шкуры и головы взял,
В котел сложил.
До краев котел золотом набил,
Встал, в ушки котла дубинку продел,
Котел на плечо взвалил,
Забрал его, к церкви понес.
А там начинали попы еду святить.
Принес он котел.
Поставил его у церковных дверей,
Попа подозвал, сказал:
«Батька, дай арисы, накорми,
Что унес, отдал все пастухам,— Едва хватило им».
Тут струсил поп, сказал:
«Не троньте его, Арису он унес, зато котел вернул,
Накормим его — поест, уйдет».
Уселся Давид, арисы поел,
Встал, крестьян созвал,
Хозяев быков тех позвал, собрал, сказал:
«Эй, тише, слушай, что я вам скажу!»
Он бычьи шкуры достал, швырнул,
Быков своих шкуры каждый узнал.
Сказал Давид: «Вот вам головы ваших быков
Взамен арисы, что я унес,
Вот и большой вам котел
Взамен котелка, что я унес,
Вот и золото вам,
Поделите его — взамен быков.
А шкуры пусть пойдут всем беднякам,
Чтоб каждый обулся, отца моего помянул.
Но горе вам, — сказал Давид,—
Коль у братьев моих, пастухов, урвете вы
Хоть горсточку пшена:
Тогда на память вам Давид дома разорит!»
Они ему: «Что ты, бог с тобой, ступай,
Не обидим братьев твоих».
Ушел Давид, к пастухам пошел,
Пришел, глядит: арисы и не тронул никто,
Все насупясь сидят.
«Ну, полно вам супиться,— сказал,—
Горюете, видно, что соли тут нет?
Ешьте без соли арису,
А домой придете, соль будете есть!»
Они ему: «Давид, братец наш,
Ну как же нам быть
И что хозяевам быков мы скажем?»
А Давид: «Я им отдал шкуры бычачьи,
Я им приказал,
Чтоб у вас ни горсти пшена никто не урвал.
А коль урвут, скажите мне,—
Пойду, на память им дома их разорю!»
Тут только челюсти у пастухов разжались.
Сели все за еду.
Поели, молвил им Давид:
«Вставай, быков отбирай, я иду».
Они ему: «Еще только полдень, Давид!»
Дал им уши проклятых дэвов Давид.
Сказал: «Идите к домам, созывайте селян.
Пусть мулов возьмут, придут,
Пусть добро заберут, унесут».
Созывают селян пастухи, кричат:
«Вставай, народ, иди, Давид сорок дэвов убил.
Что угнали сорок быков,
Говорит: „Пусть идут, добро заберут!“
Те отвечают: „Лжете вы!“
А пастухи: „Отрежьте нам уши, если лжем!“
Встал и сам Давид,
Стадо сбил, впереди погнал,
Пригнал, в село пришел, сказал:
„Вот вам ваши быки, вот вам ваш скот.
Не буду их больше пасти“.
Ушел в Сасун, к Кери Торосу в дом.
Кери по дому взад-вперед ходил.
Поздоровался с ним Давид,
К нему подошел, спросил: „Кери,
Нас в доме сколько душ?“
А тот: С тобою сорок нас».
Давид ему: «Кери, да покоятся предки твои,
Нас в доме — сколько мужчин?»
Кери ему: «Лао, дружок, ведь я ж сказал,—
Господь бы тебя прибрал,—
С тобой здесь — ровно сорок».
— «Ну ладно,— сказал Давид,—
— А сколько чувалов у нас?» Кери:
— "Убей тебя господь,—
С твоим чувалом — сорок всего.
Что тебе до того?"
Давид сказал: «Кери, не сердись,
Мужчинам нашим всем скажи скорей.
Пусть чувалы берут, пойдем, их золотом набьем».
— «Ну, скажи мне, — молвил Кери,— собачий ты сын,
— Пшена не принес, как же золото сулиш?»
Давид ему: «Кери, иди, пойдем,
Прошу, скорее все пойдем,
Пещеру, казну —всё тебе отдам,
Пусть тридцать девять человек
Придут со мной, идем!
Коль до краев тридцать девять чувалов набьем
И золото домой возьмем, то-то все заживем!
А нет — вы все, тридцать девять.
Убьете меня, вернетесь в свой дом».
Лжи не любил Кери Торос.
Сказал: «Ну что ж, сынки, идем,
Коль солгал Давид, его мы убьем!»
Тут сумку с плеч отвязал Давид,
Он золото рассыпал пред Кери.
Увидел золото Кери. «О мой Давид, — сказал,
Ты солнышко мое, свет глаз моих.
Ты сорок дэвов убил!»
Схватил его, в лицо расцеловал.

Выходят с мулами — и вот
Все тридцать девять в ряд стоят,
И каждый прихватил чувал.
Позвали Ована-Горлана и Труса Верго —
И вслед за Давидом пустились в путь.
Пустились. Шел-шел Давид,
Вот и белый камень, под ним родник.
А уж там из семи деревень селяне сошлись.
Дождались Давида, пустились в путь,
К пещере он их привел.
Как глянули путники, видят они:
У пещеры мертвые дэвы лежат,
И каждый распух, ростом с гору стал.
Тут мула своего подхватил Верго,
Испугался, прочь убежал.
И как головы тех мертвецов увидали —
И еще двое-трое пустились бежать.
Обернулся Давид, закричал: «Эй, эй!
Провались вы совсем, — куда?
Ведь я ж их всех поубивал! —
Крикнул Давид: — Коль не верите мне,
Обернитесь и гляньте,
Я уши отрезал им, вон их уши лежат!»

Обернулся Верго, видит, уши лежат.
Он мулов своих забрал, к пещере подошел,
А все, кто бежали, обратно пришли.
Давид от пещеры утес отвалил,
Прочь его отпихнул,
Кери Торосика, Ована позвал,
Сам стал впереди, в пещеру вошел.
Как увидели люди всё добро,
Что награбили дэвы за много лет,—
От радости не чуют ног.
Собрали всё, что было там.
Чувалы золотом набив,
Всю утварь, жернов золотой —
Связали в тюки.
На мулов взвалили вьюки.
Взяли всё, в дома свои увезли.
Налились амбары Сасуна добром.
От изобилья трещал Сасун.
А Давид себе взял лишь коня одного.
Разделяет не пропасть, а разница уровней...
Аватара пользователя
MinIrAl (Автор темы)
Полуночник
Полуночник
Информация: Показать детали


Вернуться в Армянский эпос



 


  • Похожие темы
    Комментарии
    Просмотры
    Последнее сообщение