СТАНЬ VIP

Ветвь 3: (в стихах). Давид-пастушок

Армянский эпос

Ветвь 3: (в стихах). Давид-пастушок

Сообщение:#1  Сообщение MinIrAl » 15 мар 2010, 09:58

Поутру проснулся Ован-Горлан, с постели встал,
Он трижды коснулся рукой земли, хвалу воздал,
Молвил: «Господи, слава тебе.
Еще раз ты мне сон послал,
Будто солнце взошло.
Озарило сасунский очаг.
Нам больше не страшно, брату и мне».
Встал он, слазил в сундук, Давида принарядил,
Бабок в карман ему насовал, изюму дал,
Поцеловал его в лоб и молвил: «Давид,
Ступай с ребятами играть!»
Пошел Давид, стал с детьми играть.
Набежали мальчишки, давай его бабки хватать,
Давай с кулаками к Давиду лезть.
Не стерпел тут Давид, тумаков надавал.
Одному мальчишке шею скривил.
Мать под вечер к Овану с жалобой шла,
Ован-Горлан в ответ: «Заживет,
Велю, чтоб не дрался».
Пришел к Давиду Ован, сказал:
«Родной мой Давид, Вперед не дерись!»
Наутро встал Давид, пошел с ребятами играть.
А те навалились целой толпой,
Давай Давида бить.
Махнул кулаками Давид,
Трем мальчишкам шеи скривил.
Тут женщины с плачем к Овану-Горлану пришли.
Сошлись старшины.
Народ собрался, говорит меж собой:
«Этот сучий подкидыш
Всех наших ребят покалечит,
Пойдем, Давида убьем!
Кто он такой, чтоб наших детей избивал?»
Вот встали, идут, Ована-Горлана зовут, говорят:
«Где Давид? Кликни его, пусть выйдет к нам».
Спросил Ован:. «На что вам Давид?»
Они ему: «Твой безумный Давид —
Нашим детям враг.
Зачем покалечил столько ребят?»
Струхнул Ован, к Давиду пришел.
Молвил: «Бог разори твой дом, Давид,
Зачем детей избивал?»
Ответил Давид: «Пропади они!
Лезли драться — я и побил».
Ован ему: «Горожане пришли,
Запрудили дверь, ступай, ответ держи».
Поднялся Давид, вышел, глядит —
Тьмы людей навалились на двор.
Кто Давида в глаза не видал —
Его повидать пришел,
А кто про Давида дурное слыхал —
Его избивать пришел.
И как только вышел Давид,
Тьмы людей, завидев его,
Задрожали, шепот встал:
«Не троньте Давида, в гнев он впадет.
Всех нас перебьет».
Повернулись все, по домам разошлись.
Наутро сасунские старшины
Ована зовут, говорят:
«А знаешь, Ован, зачем ты зван?
Намедни люди сошлись в твой дом.
Увидели Давида — взял их страх.
Скорей на работу Давида поставь,
А коль работы ему не дашь,
Стрясется в городе много бед».
Ован им: «Какую ж работу дать?»
А они: «Пастухом Давида наймем,
Чтоб в городе не сидел».
Ован-Горлан ввечеру воротился домой, сказал:
«Давид, солнце мое,
Не пойдешь ли ты в пастухи?
Ведь обеднели мы.
Получим проса мерки две — и сыты».
Давид ему: «Дядюшка, отчего ж не пойти?
Не могу я лодырем жить.
Человек ты знатный,
Почитает тебя сасунский народ.
Сделай милость, просьбу мою уважь —
На работу меня поставь».
Ован сказал: «Давид,
Нанял город тебя пастухом.
За каждого ягненка
Нам проса мерку да мерку пшеницы дадут.
Ну, как, — убережешь ягненок?»
Давид ему: «Беречь их буду, как цветы!»
Пошел Ован-Горлан, упросил горожан:
"Племянник пришел ко мне.
Не давайте другим ягнят пасти.
Пусть нынешний год мой племянник пасет.
Уважьте меня — пусть будет Давид пастухом.
На заре сгоните ягнят к воротам,
Я Давида пошлю, он ягнят соберет, поведет".
Говорят Овану-Горлану соседи: «Ован.
Ты вели, чтоб сшили ему башмаки.
Да только стопчет их Давид,
Как пойдет он в Сасунских горах
Со стадом кружить».
Ован в ответ: «Иду, скажу, чтоб сшили».
Встал Ован, к кузнецу пошел.
Башмаки стальные велел склепать.
Стальной посох велел сковать.
Забрал, принес, Давиду отдал на заре.
Рал был Давид своим башмакам.
Ован-Горлан сказал: «Сынок,
Вставай, выводи ягнят на пастьбу.
За Сасунской горой паси ягнят.
К роднику ты их в полдень всех пригони.
Принесу тебе в полдень поесть».
Встал Давид, башмаки стальные надел,
Взял в руки посох стальной. Посреди Сасуна стал, закричал:
«А ну, земляки, выводи ягнят,
А ну выводи, сгоняй козлят,
Поведу их пастись в Сасунских горах».
Проснулись земляки, повывели ягнят.
Повывели козлят, пригнали к воротам.
Сбил отару Давид, в горы погнал.
На Давида люди глядят, говорят:
«Бог свидетель, Ован, — перебьет он ягнят!»
Ован сказал: «Давид,
Не обидь земляков, не сгуби ягнят.
Ты их целыми взял, ты целыми приведи их назад!»
— «Эх, дядюшка, — молвил Давид, —
Разве ж я дуралей?
Ягнят не сгублю, не робей!»
Забрал Давид ягнят, погнал.
Угнал, на высокую гору загнал,
Пустил их там пастись.
До отвала наелись они.
Давид затолкал ягнят в загон,
Давид отошел от ягнят,
Давид на земле разлегся, заснул,
Давид об ягнятах и знать не знал.
Проспались ягнята, из загона ушли.
Разбрелись кто куда, пасутся себе.
Давид об ягнятах и знать не знал.
Проснулся, глянул: ни ягнят, ни козлят,
Разбрелись кругом, не сыскать.
Встал Давид, в загон заглянул—нет ягнят.
Он вправо глядит — нет ягнят,
lОн влево глядит — нет ягнят.
Постоял, покричал, искать побежал.
Затопал по горам. Как загудел его шаг в горах —
Тут стаи зайцев и лисиц со скал, камней поднялись.
Повылезли из нор — и ну бежать, ну удирать!
Вдруг из-под ног — как прыгнет косой!
Дивится Давид: «У-ух, козленок прыткий какой!»
Пустился зайца догонять: козленок-то пестрый был!
Бежит куница по камням, лиса метет хвостом.
«У-ух,— дивится Давид, — что за прыть у козлят!»
И за зверем бежит.
Пока тот, высунув язык,
Не дается в руки сам.
Так всех он зайцев, и куниц, и лисиц
Похватал, притащил, в одну кучу с ягнятами сбил,
Всех зайцев, куниц и лисиц
С семи гор он собрал, всех пригнал,
Ягнят с ними смешал, совсем заморился, устал,
Привел и козлят, впереди сам с посохом стал.
Глядит: башмаки стальные стоптал.
Ровно в полдень Ован еду собрал,
Принес, глядит:
Знать, немало Давид покружил по горам,
Башмаки стальные стоптал,
Стер вконец и посох стальной.
Сказал: «Давид, ну как ты тут,
Сынок, лао, ненаглядный мой!
Коль каждый день башмаки клепать,
Коль каждый день тебе посох ковать,
Весь твой доход на это уйдет, —
Что ж нам перепадет?»
Давид в ответ: «Эх, дядюшка,
Не возьмусь я завтра ягнят пасти.
Весь день нынче бегал, устал,
Обновку свою стоптал!»
Сказал Ован-Горлан: «Давид, родной,
Знать, несладко быть пастухом?»
Давид ему: «И как еще сладко,
Бог свидетель в том!
Козлята смирные есть:
С козлятками бурыми,
С козлятками черными
Брожу по скалам без забот.
Но от рыжих козлят, от белых козлят,
От длинноухих козлят покою мне нет,
Удрать норовят, заморили меня.
Нет мне от них житья, Умаялся я!»
— «Лао,— сказал Ован, —
Нет у нас рыжих, белых козлят!»
А Давид: «Есть, дядюшка, есть,
Рыжие есть и белые есть,
Коль поутру не отгонишь их от ягнят,
С ягнятами я не пойду».
— «А ну, вставай, — сказал Ован,—
— Ягнят мне покажи.
Хочу посмотреть на рыжих козлят».
Встают, пришли, открыли загон.
Сказал Давид: «Ты, дядя, в загон заходи.
Ягнят выводи, а козлят буду я ловить.
Тебе их не поймать».
Ован в ответ: «Нет, нет, сынок, ты молод еще,
Сам зайди, выгоняй, ловить буду я».
Давид вошел в загон.
Как застучал, как сосчитал дубинкой камни он,
Все зайцы, все лисы повысыпали вон,
На лисиц, на зайцев глянул Ован,
Смекнул, каких козлят наловил Давид.
Разбежалось зверье кто куда.
Из загона вышел Давид, сказал:
«Ты зачем же, дядя, козлят моих упустил?»
Ован в ответ: «Не козлята они,
Это — звери, лао,
Этих рыжих козлят не держи, пусть бегут».
Давид ему: «Упустил, упустил ты моих козлят!
Что теперь делать? Хозяева спросят козлят,
Нет у меня козлят —и что им дать взамен?
Ну как мне перед ними ответ держать?»
Тут в горы побежал Давид —
Своих зайцев ловить, лисиц собирать.
Ован ему вслед: «Эх, Давид,
Разорись твой дом, — кричит,—
Я тебе говорю, что зверей ты собрал,
В загон загнал,
Не держи зверье, пусть бегут!»
Не послушал Давид, убежал.
Повернулся дядя, домой пошел,
Молвил: «Господи, в этакой саже измазались мы!
Полоумный-то наш — всё зверье в одну кучу сбил.
Ягнят со зверьем смешал: козленка от зайца
Не может отличить.
Соседи, — сказал, — земляки, богом прошу я вас,
Чтоб завтра Давид ягнят не пас».
А Давид поднялся,
Побежал он зайцев, лисиц догонять.
А зайцы, лисицы — ну бежать, ну удирать,
Повысунули языки,
Забрал их страх,
Ходят бока, словно в кузнице мех.
Давид их на гору загнал,
В ущелье вновь согнал, пригнал,
С ягнятами смешал,
Сказал: «У-ух, будьте прокляты вы!
С ягнятами, с козлятами покою мне нет.
Некогда хлеба поесть!»
Не бегало больше зверье, Давида боясь.
Ввечеру согнал Давид ягнят, в город привел.
Башмаки Давид до того потрепал,
До того стоптал, что снять их пришлось,
Надел их на посох Давид, сам шел босой.
Так весь свой скот, всё зверье он пригнал.
Весь город набил дополна.
«Эй, земляки, — закричал, — выходи,
Забирай ягнят, козлят!
Длинноухие эти козлята, не знаю чьи,
Всё удрать норовят, поскорей,
Прошу — выходи, забирай!
Длиннохвостые эти козлята, не знаю чьи,
Всё удрать норовят, колотил их, пригнал,
В одно стадо с ягнятами сбил!»
Горожане, как глянули, диву дались.
Говорят: «Ведь это зайцев и лисиц Давид
Пригнал, с ягнятами смешал, пойдем, возьмем».
Пришли, забрали своих ягнят, увели.
И каждый в придачу, сколько мог,
Лисиц и зайцев забрал с собой.
Зарезали зайцев, поели,
Из лисьих, куньих шкур нашили шуб, надели.
И с той поры
Всё зайцев режут и едят,
С лисиц, куниц сдирают шкуры, шубы шьют.
Ввечеру ишханы сошлись,
К Овану пришли, говорят:
«Совсем полоумный пастух у нас, Не отличает зверей от козлят.
С Сасунских гор всё зверье забрал,
В город пригнал.
Оскудели горы зверьем.
Не хотим, чтоб Давид был пастухом!»
Собрался народ, говорит: «Как с Давидом быть?
Давайте, поручим ему коров».
Сказал Давид: «Позвали меня ягнят пасти.
Прогнали,— теперь даете коров?»
Ован-Горлан сказал: «Давид, лао,
Нет покою тебе от козлят,
Не бери ты козлят,
Ты лучше стадо погони пастись.
Пригонишь в горы — спать ложись,
Принесу тебе в полдень поесть».
Пошел Ован, велел опять башмаки стальные склепать,
Новый посох стальной велел сковать,
Забрал, принес, Давиду вручил.
На рассвете встал, закричал:
«Эгей, эгей, земляки, вставайте.
Свой скот к Давиду сгоняйте.
Сегодня Давид не ягнят пасет,
Сегодня на пастбище гонит скот».
Встали те, попригнали к Давиду скот.
Сбил стадо Давид,
Погнал, на Сасунскую гору загнал.
Пустил, на земле разлегся, заснул.
Поспал, проснулся, сел, глядит:
Весь скот разбрелся, на утесы залез.
Встал, пустился коров догонять.
Вдруг — из пещер как повалят
Медведи и волки толпой.
Рассердился Давид: «Пропади хозяева ваши, —
Удрали опять!»
Припустился Давид, а те — удирать,
Бежал, бежал, всех зверей заморил, загнал,
Подошел, всех руками побрал, со стадом смешал
И снова давай по горам, ущельям кружить.
Всех, сколько было зверей в горах,
Он всех изловил, пригнал.
Отсюда львицу пригнал,
Оттуда тигра пригнал.
Снизу льва пригнал,
Сверху барса пригнал,
Слева шакала пригнал,
Справа медведя пригнал,
Волков отовсюду согнал.
Всех зверей согнал, все пастбища ими забил.
Присмирели все, Давида боясь.
Коль кто кого куснет,
Давид обидчика возьмет и на землю метнет.
Да так, что в землю он уйдет.
Застыли звери.
Давила боясь. Замер и скот, зверей боясь,
А Давид стоял впереди.
Ввечеру Давид свое стадо пригнал,
В город впустил, весь Сасун наводнил.
И не вышел никто из домов.
Всяк в страхе был, дверь плотнее закрыл.
Пошел Давид на Сасунский майдан,
Стал звать, кричать, долго, долго звал:
«Эгей, народ, забирай свой скот.
Выходи, забирай, в хлева загоняй!
Кто быка не растил — быка получай,
Без коровы был — корову встречай!
А ну, встречай, ворота открывай!
Кто одну растил, тот двух забирай,
Кто двух растил — десяток встречай,
Кто десяток растил, тот двадцать встречай.
Кто двадцать растил, тот сорок встречай!
Что ж не идете принимать свой скот?»
Но никто не идет забирать свой скот.
Кричал он кричал, не вышел никто,
Никто из домов показаться не смел.
Тут смолк Давид, сказал:
«Не идет никто — и не надо, К дьяволу вас!
По горам, по долам я кружил,
Всех собрал и домой пригнал.
Не нужны вам, так пусть идут, куда хотят.
Ну и люди пошли, вот и делай им добро!
Умаялся я!»
Тут, голову укрыв,
Улегся Давид, заснул до утра.
Собрались старшины, к Овану пришли.
Сказали: «Ован, наш скот затеял ты сгубить?
Племянник твой разорил Сасун.
Мы боимся тигров этих и львов,
Медведей и волков.
Что за притча! Сколько зверей...
Ребятишек он до смерти запугал».
— «А коли так, — Ован сказал, —
— Пойду, заберу Давида домой».
— Пошел Ован-Горлан, позвал:
«Давид, пусть твой дядя умрет за тебя, скажи
«Доброе, останься, — злое, уйди.
Доброе, останься, злое, уйди!»
Поднялся Давид, сказал:
«Доброе, останься, — злое, уйди,
Доброе, останься, — злое, уйди!»
Разбежались все звери, в горы ушли.
Остался скот.
Тут каждый дверь открыл, пришел.
Забрали скот, в хлева увели.
Сказал им Давид: «Чудаки вы, бог разори ваш дом!
Упустили в горы тучный скот. Оставили одров».
Сказали ишханы: «Не вышло дело, Ован,
Ничего людского в мальчишке нет:
Безумец, право, безумец!» Услышал Давид, сказал:
— «И к дьяволу! Больше я вам не пастух!»
— Тут разгневался дядя.
— Давиду сказал: «Коль ты таков.
Отныне мой кров тебе — не кров.
Иди, куда хочешь!»
Разделяет не пропасть, а разница уровней...
Аватара пользователя
MinIrAl (Автор темы)
Полуночник
Полуночник
Информация: Показать детали


Вернуться в Армянский эпос



 


  • Похожие темы
    Комментарии
    Просмотры
    Последнее сообщение