СТАНЬ VIP

Sona Van

Армянские предания, армянские притчи,
армянские сказки, армянский эпос

Sona Van

Сообщение:#1  Сообщение Harutin » 01 июл 2009, 18:09

ТАНЕЦ НА ПЕСКЕ

Кружусь я на песке
черчу круги кончиком подола
мурлычу будто кожей своей
с закрытым ртом
“вчера был Рим беспутным…а сегодня я”

полукошка полуженщина я в этот миг
великолепие мое не форма а цель
не простая тренировка в суете а дорога
что ввысь ведет меня кругами

как воодушевляемый смертью юный ацтек
я буду драться – с разнобликим пером на кончике лука
через тысячу лет может рухну изнутри
(и я подобно Риму)
но не проиграю никогда… на поле битвы

великолепие мое не форма… зов предков моих
вытатуированная на лице моем кошка…месть…инстинкт
все круги на земле это коды
принесенные из потерянного в далеком прошлом места

круг не имеет ни начала ни кончины -
вечность – повисшая на кончике подола моего
победить меня нелегко… если ни невозможно
я принадлежу роду… танцующих



ДЛИННАЯ БЕСЕДА С КОТОМ МОИМ - ПАБЛО

Греки построили цитадели
Моисей поднялся на Синайскую гору
апостолы проповедали
страдали мученики
Нарекаци говорил с Творцом
Бах расширил космос
Комитас плуг возвел к небесам

чтобы заснул сегодня один новый голодный младенец
и вновь подвергся обстрелу вишневый сад
и без любви легла опять... женщина одна

недостаточно было... оказывается всего этого... Пабло
(еще многое должны сделать и я и ты)
но выскользнула я из времени давно
сошла с ума
отвечаю только призраку я
и идущим из прошлого “нежным звукам”

помнишь историю мою об отпуске-рае
на море
что имел цвет платья богородицы?

все было ложью там
Пабло
кроме ругани капитана

и меня научи… умоляю
как ты растягиваться в упоенье
сквозь девять жизней без любви
и зевать
без сожаленья

покраснело облако странно
зовут тебя… слышишь
сверху?

любил ли ты соседа как себя
Пабло?
подставлял ли ты другую щеку
для пощечины?

возьми меня – держи во рту своем
и вознеси меня тайно

надежда на тебя

как хорошо под языком твоим
Пабло
дай Бог остаться мне
именно здесь



Я… НАД РУИНАМИ КЕМ МОГУ ЦАРСТВОВАТЬ

Кто сказал не было справедливости?
была… но это было очень давно
сейчас она живет лишь в камне
осиротевшая вместе с маленьким Меером

поэтом был ты…Меер... что ли?
что поднял руку… безумец... на отца
иль копировал как веселую шутку
блажь героев Сасуна?

“я... над руинами кем могу царствовать” сейчас?
в несостоявшемся мире этом несущем проклятье
после того как спрятался ты в этом камне
до возвращенья вновь… на землю

мир – истощенный вороний камень после тебя

(преступник не молится больше... прячется)

открой свой камень Меер… возьми меня
с тобою буду жить пока вернешься

СЛЕДУЮЩЕЙ ВЕСНОЙ ГОСПОДЬ - И ТЫ ПРИДЕШЬ

Пусть называют меня напыщенным
сезонным поэтом
пусть звучат странно
мои строки
я буду петь лишь
о пришествии весны
“когда в воздухе сердце мое – как птица”

следующей весной Господь… и ты придешь
да
но в этот раз придешь
не с измученным телом
а шелковая рубашка нараспашку
грудь вперед
гордо
волосы назад

как памятник на носу корабля
и… останешься

пусть называют меня циником
сезонным поэтом
пусть по-девичьи звучат мои
требования

я буду петь только
о пришествии весны
и о возвращении твоем
... последнем



СМЕРТЕЛЬНАЯ АЛЛЕРГИЯ - ОТ КОТА

С того дня как
мой врач запретил
мне общаться с Пабло -
моим котом

я прикасаюсь к нему
тайно
как будто случайно
с замиранием сердца
как опасный флирт
со смертью своей


- подойди... сядь на колени мои
Пабло
мы одни
нежься... вот моя ладонь
пока придет он
осторожно… следов вдруг не оставь
помнишь нет
... как заснул ты
прошлой ночью?

это звонок... пришел... иди
бесполо смотри… небрежно... ты выдаешь меня
а можешь... Пабло... так ходить
будто не знал меня ни в одной… из своих жизней?



... Посмотри на эту карточку
я… барашек и мама моя
кажется родилась в один день
с Христом
и сейчас мне две тысячи четыре года

а здесь – с пеленкой прижатой к сердцу
как букет накрахмаленных лилий
у ног моих моя собака – Хатун
которой было бы тридцать сегодня… если б дожила

от одной карточки к другой… видишь как
работает время – как мотыга
резким ритмом коротеньких движений
толкая глаза мои мало-помалу… в ямы?

я… барашек и мама моя
это повторенье карточки той



Муза…
ты
что часто посещаешь меня
в бессоннице моей
и меняешь направление сна
своровала-унесла мои сны
как детей богача
и теперь издали ведешь со мной
переговоры
холодно… безучастно
подобно убийце

как мне поймать тебя
муза…
когда ты -
будто призрак
бестелая и бесформенная
лишь движущаяся территория
что иногда…
только
становится звуком

(после этого рождается
лишь память моя
и мертвые в стенах
свистят)

ты хорошо знакома со мной
муза
знаешь что очень щедра я
и вижу часто то
чего не видят
люди
обычно
(вчера обещала
сердце свое дьяволу
который был богат
красив
и также непревзойден
в постели)

ну ладно…
не только ты
причина
моего молчанья

... еще и черная желчь
пелена катаракты
на мысли моей
и
они
все те глупцы
что отвергают жизнь
во имя
бессмертья

не только… ты... говорю я... муза



РЕКВИЕМ ПОЭТАМ

Не любила
политическое поприще
я никогда
с небесами
боролась я
всегда

но желала
о –
так часто
плюнуть в лицо
бессердечному властелину
или… выругаться

знаю…
не подобает мне такое поведенье
(красота
знаю…
работа моя)

однако искусство стоит того
чтоб я лгала
друг
иль ворошила факты снов своих?

реквием
слушай армий
движущихся в ночи поэтов
в карманах веревки
надежные
оружия направленные к их сердцам

не романтична… да... эта ночь
(не оборачивается облако
ангелом)

вместо этого посмотри уже
туда
на прах поэтов

башня возносится - Вавилонская



Давно доказанная
точная красота
ты делаешь больно
зрению моему

я завидую
воображению
полуслепых глаз
и
верю
только
кривому зеркалу
что раздувает
миражи

начало дано нам
(взрыв... большой)
а Богу
невдомёк
я дойду
однажды –
мирно

(и дьявол тот
кто мешает мне
... на дороге)



Я?..
я не дорога
нет
и не свет
я

но есть у меня приступы
вспышек света
как у безумца
мудрости мгновенья

я не дорога света
и не
истина

(если бы родилась от девственницы я
в одном загоне)

царство вечной ночи
адрес мой обычно
и сокращенный миг
мудрости
порой

(кстати посмотрите хорошенько
... туда
на горизонте
деревянный крест один воскреснет
чуть погодя)

я не дорога света
и не свет я

и не претендую даже
на бессмертье

я крик живущий в горле
у немого
без начала - без конца
и
его эхо
в вечности

ГДЕ Я?

Когда мысль моя с тобой…
там
а тело мое здесь – с другим
где
я?

каков тот пароль
что объединяет
меня
с собой?

ложь начало
сотворенья?
или… правда?..
скажи...
я… не знаю
но чтобы помочь признаюсь
что невзначай родились
наилучшие строки мои

вера – надежда
в стихии
иль...
наоборот

(каждый раз
когда думаю
что что-то знаю
точно

одна дверь... захлопывается перед лицом моим)



Перед сном
из подвернувшейся книги
открываю страницу одну
и читаю вслух
как перевернутую
кофейную
чашку

судьба моя меняется
в порядке
разложенных
на столе моем книг

мам…
напомни мне
кем я была
вчера –
перед чтением этой книги...

ПОЗВОЛЬ УЙТИ

Дай мне
бабушкину
большую сумку
в ней золотое копье
и
перья
(как будто ангел
потерял чемодан)
а ты…
уйди

Бога дай мне также моего
бледного
и
нереального
как из карточек детства моего
того старца
(любящего... но угрюмого)
которого не успела
я узнать

и
позволь… уйти

(я верой называю
с сегодняшнего дня
любую новую дорогу
что не ведет к точно
помеченному месту)



Вот и деревня наша
тайно смотрящая в небо
жалкая церквушка
где жил Бог
когда был еще беден очень
со слов... бабушки моей

вот и дом-музей
моей бабушки -
хлев
пестрый фартук
висит
на ржавом гвозде
в кармане яйцо одно
выцветшее

баб…
знаешь что я уже
пьяная черная ворона
что живет в трубе
около того винного погреба?

поэт… бесцельный

(цель – оказалось ... сатана
знаешь сколькие
стали жертвой её
после тебя?)

баб…
меня тошнит
от запаха бедности
должна уйти
но смотри

беру это яйцо
двумя руками
осторожно
как драгоценное яйцо
от Фаберже
и
обещаю унести
... в вечность




Стремящимся в небо
шестом маминых сказок
я
разрыхляю воздух – как землю
чтобы суметь
немного облегчить
пришествие
Его
(как весенний росток)

следующим утром
я оказываюсь
в месте чуда
до Него
(чтоб не пропустить пришествие вдруг)

почему...
Боже...
осложняешь так?

где ты сейчас?

я ищу
отпечатки пальцев твоих
на
каждом
чуде



Своенравными были движенья мои
с детства

(качели... велосипед... санки)

качалась
катилась
скользила
пока дошла
до заоблачной
этой границы

я пересекала поступью моря
и объезжала безумные бури
в моей руке одуванчик один жеманный
что медленно оголяется для ветра

мой конь был раньше ковер-самолет
сейчас он живет в этом небе
ветер обманывает меня шуршанием
пропадаю
жаль
жаль

подойди
выпей меня (что смотришь?)
мой прекрасный
огненный
заоблачный конь

не для того пересекала я поступью моря
чтоб умереть в небе –
без следа





Мам…
все время
когда в тебе я была...
мне казалось что ты
наполненный водой мешок
повисший на конце пупка моего

сейчас…
когда знаю хорошо уже
что творец ты мой
и что смерть - ритуал
перед воскресеньем

...уходи

но перед уходом
позволь сесть на колено твое
вот так…
в последний раз
и еще немного расскажи
... о сатане

п.с. мам, будешь возвращаться иногда
вон по тому склону?
(буду держать открытой дверь
насколько Бог отмерил)




В РАЗБОМБЛЕННОМ ПРИГРАНИЧНОМ ДОМЕ

Дом деда моего
с расцветшей кожей

со снами бабушки
идущих
с дымохода

дом деда моего
и собака деда

которая как по ритуалу медленно
всем телом обернулась
посмотрела мне в глаза
(будто в последний раз)
затем грустно пошла
как та дрессированная собака
(из кинофильмов)
что должна была погибнуть
для моего спасенья

дом деда моего
полный фартуками с легким запахом молока
каменный исполин
с разрушенным… дымоходом
и
ржавым
колоколам
(будто в последний раз)
вторящий грустный
вой… вой...


ПЕРВЫЕ ПОТУГИ

Вначале была боль
животная
везде
на коже
на веках
в бедрах

и плакала я
где попало
на подушках
дверях
и
камнях...

чуть погодя
в бедрах злость
дикая или растительная

и
в конце
истерия
нутра –

ты

розовый и подвижный
как гибрид
кокона
и
птицы

такой влажный
и
доверчивый
такой





Давно… очень давно
когда совсем маленькой была
мне всегда казалось
что
перед зеркалом кулис
после выступленья
вновь
превращается
в высокого мальчика
цирковой карликовый
гном

сейчас…
когда большая я
поведешь ты меня
отец
в страну гномов?

(мне сказал один человек
что эти полу тела
имеют пол желанья
... пол страданья
... полу смерть)

враньё?
но поведи… ничего

так хочется
отец
жить как великан
на острове гномов
хотя бы... один день

и после этого
пусть будет даже
потоп...



Если грех действительно
пожирает душу
как рак
пожирает
тело
и
душа
часто
умирает
раньше тела

не абсурдно ли
бессмертье?..

вечность - это

вечно уставшая мама моя
и
вечно
поднимающийся этот пар
от утюга

истина?..

истина
эта корзина –
с тщательно сложенным бельем

Бог?
что Бог?..

допустим верю... и что?..




Снег ложится
подобно мудрецу
с белой бородой

у камина
в золоченых очках
потерявшие память женщины
вынуждены вновь
придумывать воспоминанья
для нового года

снег
садится
как Будда

не имеющие собственного прошлого женщины
крестятся
и открывают червивые консервы
сплетен
что приготовили
из других жизней
для тоскливых зимних дней

снег
ложится
как медсестра

... болен день




Я родилась от человека
(нет сомненья)
но кормили
меня пантеры потом... быть может...
и сейчас я вижу лес
во сне
бесконца
и животных – с блестящими зубами

лев - царь
джунглей... знаете
нет ангелов
здесь
святых иль сатаны

выстрел спасает
или губит
здесь
и окровавленный достается нам
всегда
хлеб - насущный

я от человека произошла... конечно...
нет сомненья
но лев был кормилицей моей
если нет почему
как зверь
молюсь я четырьмя руками
и вижу джунгли
во сне?




Хорошее и плохое давно
так просто

знаю даже точное
место
Господа

Бог
последняя кукла моя
и живет
в деревянном шкафу
в отцовском доме
с бесполезными
но любимыми вещами

ныне...
когда верю еще
сатане
надо найти
его
немедля
и разрушить так досконально
чтоб не осталось следа
тайны

это мне показалось так
иль вправду
что-то задвигалось там
черное и... бесформенное?



НАРЦИСС

Как перо
живущее
на губах
спящего царя небесного
спускаюсь-подымаюсь я
в немом ритме
дыхания его

ясно небо сегодня
как озеро глубокое
отец
... я вижу тебя
уже
а ты?..

простираюсь
иду к тебе
сквозь воздух
как тянувшиеся друг к другу
капли две...
и становлюсь –
одной

...Господи

пугает меня
этот вид
слиянья
что отрицает на миг
общение наше

и Ты... и ты
я
Бог
в зеркале небесном

только что... недавно
обнаружила

знаю...
но поздно
увы
как Нарцисс

влюблена
я в себя
уже
в высотах



На улице липы
покрытые снегом

под простыней моей
спокойное дыханье
воспоминанье моря… коренастые
гребцы корабля – с крепкими руками
и
гармоничное движенье
весел

мужчина -
“ищущий в темноте грудь младенец”
больше ничего
что выходит на улицу утром
как завоеватель Александр
в глазах мечта о новых морях
и тысяче наложниц
длинноволосых

еще снег и темнота
за стеклами
воздух –
занятый
белым движеньем

холод во мне неизмеримый
не трогай меня
снег садится будто
на кости мои

но нет… трогай
стели под ноги мои
ковер победы твоей
из шелковины
и давай поедем на карете с лошадьми
златоколесой
туда

младенец мой
герой мой
мой хозяин

Я ПРИШЛА

Я пришла…
верней… привели меня
(быть может только чтоб не выглядело пусто)

я... пришла...
невзначай
оказалась
в каком-то месте...
бесцельно...
бесполезно…
как глаз один
старой куклы
из игрушечной коробки непослушной девочки
или рука
каких-то сломанных часов

и… теперь... я
задыхаясь...
кружусь
по - па-мя-ти

я… пришла...
скорее... привели меня…

СПРАВЕДЛИВОЕ ПРОКЛЯТЬЕ

Я поверила
своим мечтам
но не больше
чем
священник верит
в Бога

я старею
и
время ни в чем не виновато...

я старею
как священник

по справедливому проклятью
Бога мечты…





КОСМОС В ТЕБЕ

Уитмен...
видит космос
в листьях травы
Блейк…
в одной песчинке
Гинзберг …
в глазах обычного человека
и эроса

я…
как женщина
вижу
все это из окна
именно в этот миг
и развешиваю белье в то же время

лик смерти бесконечно растет
в смешном зеркале жизни моей
взвешиваю город свой закрытыми веками
ровно камень
воздух
и время

а ты везде…безумец…
как воздух
в листьях травы
в песке

ты в звездах и в глазах
тех парней
обычных

ПОХОРОНЫ ПО ЗАВЕЩАНИЮ

Слова мои растягиваются странно
разыгрывается жизнь моя –
в секунду
этот ветер поднимает меня вверх
или руки призрака отца моего?

ну… наденьте мой плавник русалки
обнаженное тело мое положите на воду
пусть пропаду и я нежданно
как исчезающая в луче рыба

ну да…умираю... правильно
блеск
блеск
это все
или пыль

иду я к вам резвясь
галантные
бородатые камни залива

НАД КОЛОДЦЕМ

Свешиваю лицо
над колодцем
точно как то ведро
что прикасается
к чему-то
вздрагивает чуть
и
остается висеть

как сон
умирающей
рыбы
круглый
без изъянов
пузырь один пускаю в воду
и поднимаю вверх
лицо
как ведро…

нет
воды
с достаточной
глубиной
чтобы смогла я
утопить… лицо?..

СЕЙЧАС ТОТ МИГ

Сейчас тот миг
и время сейчас

пока молода эта
планета
и кружится еще
влюбленная вкруг
солнца

сейчас тот час
и день сейчас

пока сомненье не находит гнездо свое
пока не обезумело Солнце от страсти
и еще не сгорели
сухие стрелки
старых часов

сейчас тот день
когда век - наш
и наивен пока космос
и
не отяжелело ухо века
и знают пока болтливые звезды
язык бездонности

сейчас тот час
и миг сейчас
и похоже ...
похоже опоздали вновь

отодвинься…
дай место…
проходит миг...



Видишь
пророка того с золотым венцом

пальцы бесполезные
направленные в небо

я знаю его
давно
когда еще он был
поэтом
и творил чудеса
этими пальцами

тело сжимается мое
как то желанье
что не находит форму
исполненья

голова отрывается от подушки
и поднимается

уф
мне дается откровенье
будто снова

п.с. почему ты посещаешь меня Боже
в эти часы
когда ленива я... устала и сонлива
ручка не поддается мне снова
может завтра?
ах… всегда твой неуместный выбор
... времени




Пластиковый ангел
рождественских праздников
с неоновыми крыльями
(тень твоя реальнее
тебя)
я знаю о небе больше
... чем ты
и могу летать быстрее тебя

годы мои -
растраченное бессмертье
как шаловливый младенец
небрежно
прокачу катушку времени
так длинно
пока не оголится
тело ее деревянное
безобразное

и уйду...
разжевывая соску
будто… не в курсе... содеянного мной

ангел с неоновыми крыльями
я могу улыбаться
бессмысленнее
тебя



Я стала болтливой
в последнее время
и виноват в этом он
поймайте его
что украл мое молчанье
как строчку
и не могу
увы
я доказать

износились нервы мои в болтовне
а он смерть мою копирует
моим молчаньем

клянусь...
это мое молчанье
как ракушка активное и горячее

ловите… убегает...
Он

ДВА ПИСЬМА… ДВА ДНЯ

День один

Каждый раз
когда хочу увидеть
мир
точный
и
совершенный
какой он есть

встаю
на мамины туфли
с высоким каблуком
и
качаюсь
как канатоходец

отсюда виден
мой отец –
белая сорочка
и
узкая улыбка
что тянется тайно
с кончика губы
и кончается под
веками мамы моей

по сей день…
когда хочу увидеть
любовь
мужчину
поднимаюсь на мамины туфли
с высоким каблуком
и… качаюсь

п.с. изнашиваются каблуки маминых туфель
я – бо- юсь...


День два

Сейчас...
Лос-Анджелес
терпкая ночь
бутылки пива

тяжелые звуки
рок-н-ролла

курящие парни
в джинсах
облокотились на стену
как новоявленные святые
со зрачками вверх

нет воздуха
гашиш
и темнота
трепещущие груди
во мраке

на плече моем
влажный чужой язык
какого-то пьяного поэта
якобы богема… ой
будто счастлива я ... о
будто... я есть

час поздний
износилась пудра
помада съедена... нету её

сломались каблуки маминых туфель
горе мне...

(волшебные шесты моей сказки)

ничто не длится в этом городе
друг
все ждет смерти
или... кончается

п.с. говорила ведь?
износились

СВЯТЫЕ СПЛЕТНИ

Апокалипсис имя
моей последней кошки
что появляется рядом
внезапно
и
пугает

весь день я чищу себя
как она
и готовлюсь мирно...
к последнему дню

вся надежда на вас женщины...
говорите... говорите
спасайте любови мои
от забвенья
у меня всего одна жизнь
у сплетен – девять
(как у кошек)
доведите сказ мой туда
из уст в уста

вся надежда на вас женщины... говорите... говорите
помножьте жизнь мою - на время
я сплетня - как копье
брошенное вашими руками
в небо

что из уст в уста
обтесываясь
бесконечно
стремится к... вечности


ВОПРОС СКУЛЬПТОРУ

Куда идут… мастер
и собираются однажды
пропавшие в стирке
носки
целых миров
и
вся кровь
пролитая в боях
до сих пор?

липкая… влажная глина эта
красная и пестрая
не те ли самые чулки
впитавшие ту кровь?

что обретают душу
и становятся разговорчивыми
в ладонях твоих?

нет?..
значит где же
пять тысяч лет
как месячные
растраченная кровь та
умерших бойцов?

... пропавшие носки
всех миров
где?.. скажи




Погоди мой пророк
не утомлю
подожди
давно вопросов нет
у меня о вечности

постой
дай слегка прикоснуться к губам
посмотреть изменились после
откровенья?
как скажем
душа
от страданий

я говорю сама с собой
вопросов нет...
постой
и
или иди так
к свету роскошному
медленной поступью

(ах... нагота твоя... под легкой рубашкой твоей)

иди
иди
иди
опять
во второй раз
приспособилась уже я к ритму пришествий твоих

ПЕСНЬ ОБО МНЕ И О ВЕСНЕ

Первый день
весны
воскресенье
(по календарю)
но зима еще
не успела
перевезти
ледяные
вещи свои

весна

ты так
молода
сегодня
что всякое начало
старее
тебя

я
пишу
“грех”
на песке
и оставляю
чтоб его
унесла
волна

празднуй меня
весна

как ты
и я
начинаю
снова

АМЕРИКАНСКАЯ ТЕПЛАЯ ЗИМА

Закончится
интересно
это новое солнце?
и
когда-либо исцелится
интересно
город этот
от хронического
лета
своего?

повторится
снова
снег тот
густой
что разделял ресницы твои
на снежинки
и
ледяной кулак наш спаянный
которым толкали мы
время белое
из ничего
к вечности?

будет снова интересно... ереванская зима?






МОЙ ВТОРОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ В АМЕРИКЕ

Я пришла сюда
как другие
искать золото
и
рабов

но оказалась в толпе
безработицы
и
требую отпуск
оплачиваемый
как все

как будто парад на улице этой
голуби -
белые листовки
гонимые ветром
что якобы в мусорный ящик должна выбросить
чуть погодя
одна женщина...
когда кончится
митинг

осень…
переселяются некоторые птицы
(кукушка свое яйцо уносит в другое место)

я пришла сюда как все
искать золото
и
рабов
но кости только
под ногами
умершей птицы

полные грустными песнями
о короткой жизни её
и
о долгом её лете



Слышишь ржание
преступника
пустой хохот
в ночи
ругань
видишь
написанную
на стене
и
лежащие деревья
в скверах?

как троянский
деревянный конь
тело мое наполнено
смелыми мужами
подождите
откроюсь
и я
как он
и
спасу
мой город
от гибели

смотри
просыпается
город
не видишь
негодованья
солнца?
не слышишь
тревогу
птиц?

уходи
просыпается
город

ПОСОХ НЕЗНАНИЯ

Врешь
не ждешь
ЕГО
хотя по слою
пара на окне
очевидно очень
что этой ночью тоже
долго смотрел ты из окна

сними
брось в воду
часы ручные
в обмен возьми
старый посох этот
иди блуждая
в этих черных очках
прикидываясь слепым
и
увидишь
как
не пройдет и трех минут

как выйдет Бог
из зеркала
этого



Больное солнце

один желтый цветок
кашляет где-то
и я с пчелой
одновременно
идем по направленью
голоса его

лепестки говорят
что в опасности
синева небес
и род плода
а я нагибаюсь
медленно стираю
пот с лица
одного цветка с температурой
и сказку говорю
пока... уснет

возвращаясь
как опаздывающий на работу священник
я одну краткую
воздушную молитву
посылаю столу
выкинутым семенам

и смотрю наверх

(больное солнце
пылающие ноги
медленно опускает
в океан)

радио твердит
что завтра
конец света

черт побери…

интересно успею
спасти мир
от цветка к цветку
до
рассвета

НОВОГОДНИЕ ДЕКОРАТИВНЫЕ МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ
АНГЕЛЫ ИЛИ ОТСУТСТВУЮЩИЙ БОГ

Новый год… снег

свисая с фонарей
как самоубийцы
простирают крылья молча
опять скелеты

ангелов

опаздывает снова

хотя может не снег
а именно Господь
сверху
как полученную от умершего сына
“похоронку» одну
рвет - бросает вниз
дневник его
хлопьями
хлопьями

опаздывает нету...

лишь тот же нищий
на бумажном снегу
к своему дому тащит
карликовую
елку
одну

новый год…нету


Голос один слышишь
в весеннем саду
что пол-удивленья... полстраха и полу-плач?

это может быть
лишь голос впервые запевшей
уникальной синей птицы
с зелеными пером –
желтым клювом

красный и мягкий другой звук слышишь?
это может быть только голос распустившихся
бархатных лепестков розы – после полудня
чуть спустя...
(роза... останься немного открытой... я медленно иду)

ш-ш-ш-ш... задержи дыханье
говорила нет?..
синяя птица – с желтым клювом

( не показывай пальцем
обижается ведь
та распустившаяся роза
как сварливая
но красивая девушка)

Я И ПОДСОЛНУХ

Здравствуй… это я...
Боже
суббота
это муза моя (цветок этот в берете)
познакомься
как он и я поворачиваюсь
к солнцу
затем набок свешиваю
голову вниз

блаженна ты – дочь солнца
что не успеешь состариться
время проходит лишь по коже моей
расчеркивая линии на лице

здравствуй… это я... уже воскресенье
пара морщинок
пара бутылок
и… две луны

Боже и тебя два
иль я пьяна?
уведи меня

пока единственная я…

ЕРЕВАНСКИЙ ЭТЮД

Продавец
семечек
как откровенье
открыл свой пакет
и
подобно Будде
присел рядом…

один человек
на улице
в старый рупор
провозглашает
конец света...

продавец семечек
на миг встает...
последний стакан
осторожно насыпает
в правый карман
потом
бережно
завязывает шею изношенного пакета
кладет под руку
и
медленно идет
в сторону рая…

СЕМЕЧКИ

Каждое утро
хочу открыться
как пакет
семечек
и
стакан за стаканом
равномерно
распределиться
на всех...

хочу
отдаться
незнакомым
пойти из рук в руки
и
из уст в уста

подобно
старой
молитве отче наш...

ПРОДАВЦЫ СЕМЕЧЕК

Они не приходят
и не… уходят

они кладутся
на тротуары
или
воскресают
из асфальта
как стебель
подсолнуха…

они… не приходят
и не… уходят

они
просто
были… и есть
и
время
в котором они… отсутствуют

именуются тьмою…



Так сильно
хочу
обмануть тебя сегодня
что задыхаюсь
от роскоши… выбора
(Боже
так много
я… раньше хотела лишь любимой быть
что стало со мной?..)

хочу
не мигая смотреть в глаза твои
и “покаяться”
что… не твоя уже...

хочу
тайно
чашей весов лапы моей
взвесить твою слезу
и смотреть вниз
(якобы... от стыда)
вскрывая
горячий труп капли…

хочу
поднести руку к лицу
(якобы... приласкать)
и
прервав дрожь на губах твоих
сказать
что вчера
за тридцать серебряников
продала
твое
кольцо

как по написанному
хочу уйти
и
до крика
первого петуха
отречься от любви твоей
в ту же ночь
точно три раза…

но прежде… хочу
руки пригвоздить твои
ржавыми гвоздями
безразличья
и
на иудейских
губах своих
хочу почувствовать
темную горчинку
твоей прыгающей крови...

хочу увидеть
как
страданье
разводит губы
и приумножает… любовь твою

хочу
вблизи увидеть
Христа




Я
наполнила костюм твой
воспоминаниями – как чучело
и
повесила
в свой
шкаф

когда я одна
тайком
открываю дверь
и громким голосом
говорю с тобой

раздеваясь…
иногда
якобы невольно
я
оставляю открытым
мой… шкаф

ты
в эти мгновенья
так шатаешься
как пьяный
что я безошибочно
пере-живаю
неопределенный… страх...
своего - превращенья в женщину

не шатайся так
боюсь… ведь?..




Книга твоя под подушкой моей
а тебя – нет

(Христос ты что ли... не пойму?)

во сне моем
вчера
бежал
ты – по воде
и не успевала я за тобой

во сне моем
вчера
ты убегал

был синий ты
быстрый
и
бестелесный

когда проснулась –
было поздно
(около полудня)
в ладони колючка была
от венца твоего

не обижайся
мой спаситель...
первенец мой

ничего не случилось
чудо моё
не сомневайся

ты всегда будешь в мыслях моих
у тебя я многому научилась

ДЕРЕВЯННАЯ ДВЕРЬ ИЛИ ПОЛОТНО

Не девственница я

удалось тому парню обмануть меня
совратить тело мое
на ногах
но взамен сейчас
у меня есть чистые идеи

идеалист я

верю стало быть
я пока... человеку

не девственница я
меня тоже любили
(не обманывали... соврала я выше)

хотела… чтоб блестели
и мои глаза
от жертвенного экстаза
как у спасителя

Не девственница я... художник был тот парень
и он был идеалист
подобно мне – безумной
и я та девочка
что облокотилась о палку
с сочившимся малиновым цветом
... на ногах

БЕСЕДА С ЖИВУЩИМ НА ЧЕРДАКЕ
КОМПЬЮТЕРОМ И ЗЕРКАЛОМ

Э… хоть бы и я
зеркало мое
как компьютер этот
стала б старомодной
(со временем)
а не
... старела бы

пусть говорили б
“медленная”
“бесполезная”
“нет памяти”

но пусть бы блестело лицо мое
как его экран

эй… червяк
самый могучий
последний гример

как выправляешь ты кость
от морщин?

как ты наполняешься
так
желто-зеленой кожей
умершего –
сам остаешься
гибким
и таким розовым
как младенец?

молодость –

синий всадник
с золотым шлемом
ты - движущийся цвет
ты блеск

я инстинктивно гонюсь
сейчас за тобой
(а не… с надеждой)
как бегущая за бабочкой
кошка

подожди… иду
иду… червяк
разлагается земля
под ногами

... э
хоть бы и я
компьютер
покрылась пылью на чердаке
и ждала бы как ты
цифрового чуда одного... в будущем


НА ЭТОМ НАДГРОБЬЕ

... А по дороге
своим адом
надоедают мне
идущие из дома в дом проповедники –
с худыми шеями

что тоньше становится с годами

вот инстинктивно
бесконечно избегающая приземления муха
как поэт с устремленной мыслью
приковалась к точке одной –
к праху твоему
настырно свернувшись как пылинка
которая не растворяется в песне ветра

я собираю в кулак муху
(кстати она и не пытается сопротивляться)
и
медленно кидаю под рубашку

(там держу теперь все
что свидетельствует о вечном)




Не сожалей - любовь…

ничего не изменилось в этом суетном городе
где как раньше люди каждый день
на улицу выходят что-то изменить
и возвращаются

(интересно не устал этот луч
что путешествовал от солнца до земли
просто чтоб упасть на камень твой?)

шутил
или серьезным был?… эй
когда говорил что каждый умерший
от прикосновенья луча просыпается однажды

ну… просыпайся скорей... устает луч

так сдерживаешь воскресенье свое
будто не чувствуешь пальцев света

ладно… уж... ухожу... неприятное солнце



Иди… и унеси тело свое
что отяжелело на груди моей
как тело умершего
и не старайся
упорным движением ресниц
разрушить
еле проясненные границы потери моей

не знаю
сколько времени нужно
для окончательной смерти любви?
и надежно ли мое движенье
в эту секунду?

но после гибели
сразу же
хочу подняться вверх
указательным пальцем стереть
облако то
как местами стертую
бессмысленную
написанную от скуки строку

иди… и унеси тело свое...
я готова…

МИР ПОЛОН ПРОШЕДШЕЙ ЛЮБОВЬЮ

Пишу тебе с небес
друг
(нет... не умерла... с самолета...)

на каждом континенте
я оставила по одной любви
или по две
и на запад лечу
... теперь

искривляются моря края
(похоже на тазик детства моего в эту секунду)

дома - любови мои
внизу - большие и маленькие
где жило сердце мое кочевое
один день
или… короткое время одно

восток
запад
юг
зовущие меня голые руки здоровые
любови мои
камушки -
разбросанные в зелени

и сжимаю нос я
капризно
двумя руками
как младенец
лежащий на спине

мир полон прошедшей любовью
друг
маленький надежный и теплый
как манеж
(перила – любови мои плечо к плечу)

ручка падает моя
непроизвольно и бесшумно
как игрушка
из рук

спящего ребенка

ЛЮБОВИ МОИ КАК РЫБЫ

Я иду
река я со сладким вкусом
груди мои –
блестящие валуны

качусь я невинным журчаньем
в стихии воды и изгибов
и
ликуют в глуби моей еще
любови мои – узорчатые и полосатые

иду море мое
любовь моя последняя
возьми меня целиком
с рыбами моими
илом и тиной
и
или откройся раздвоившись под ногами моими
как чудо

и пусть пройду гордо
я через тебя
как некий новый Моисей

пройду… уйду



Он?..
он пришел без приглашенья
и показался безразличным
к вере
и
девственности моей

а чуть спустя после чуда
он смотрел на меня взглядом одним
что говорил
да… полу зверь я
и
полу Бог
убей меня если хочешь
иль…
преклонись

а я не знала еще
какой половиной
он
спас кожу мою
но
повернулась на спину
подобно невинной рыбе прикинувшейся мертвой
и
в уме тайком помолилась
за вечность губ
и… пальцев

да…
за несколько минут я научилась
как быть невинной
и молится ему
как
Богу

за несколько секунд научилась
как быть… женщиной

и так…

он пришел без приглашенья
и до конца
остался безразличным
к вере
и
девственности моей…

НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ

Не подходи ко мне
столько времени
пока
о границе одиночества
мои вены
легенду сплетут
пока
кожа моя… вспотеет
воспоминанием
старых страхов моих
и пока
уши мои
еще раз захотят прислушаться
к пластинке
дыханья твоего

не подходи ко мне
столько времени
пока пойму
и оправдаю
бред
худых девственниц
также
как
оправдывают
дальтоников
унижая радугу

не подходи ко мне
пока руки научатся
как
слепить лицо твое
из сырого сока тьмы
и губы мои
обмануться во сне
один миллион раз

до того
прошу
не подходи ко мне…



Любовь?..

это была борьба… друг
задыхающаяся
ради жизни
против
неподвижности

целеустремленные воины пальцев твоих
в окопах моих тревог
и
неожиданное открытие происков бедер моих

когда ушел
я сидела долго
сложив ноги
неподвижно
как Будда
и… ждала
(может восстановится?.. подумала
с новой невинностью
большей чем девственность)

потом…
уже потом
смирившись со своим новым
и
незнакомым телом
растянулась
гордо
но огорченная
как на поле боя
потерявший две ноги
герой

и улыбнулась
огромными слезами
как младенец

любовь?..
это была борьба... друг
во имя невинности следующего уровня

НЕ УЛЫБАЙСЯ

Ветер три раза
кружится вокруг меня
затем скользит вперед
как танцор
скользящий

а ты…
хватит смотреть
в мои глаза
как разбойник
живущий в сказках
и улыбаться косо

(я забыла место своих сокровищ)

потерпи пока снова научусь
я тому чуду
по которому скуку меняют
на любовь
а до тех пор -
наклонись чуть вперед
(твоя голова мешает мне
видеть как солнце кладет
свои ноги на воду)

не улыбайся так слегка
нечетная ямочка – на левой щеке твоей



Легкий и сухой
как поцелуй девственницы
как давно погибший
лепесток цветка
паук упал на грудь мою
по точной линии
и по той же линии
отдал
душу

время настало

хочу основать музей любви
в моей постели
где выставлены будут
пальцы все

полутьма удвоила
запах откусанного яблока в комнате моей

хочу вытатуировать скорбных бабочек
на руках моих
и взлететь к кладбищу
прошедших любовей моих

и сказать им

Лазари

скользите вновь по коже моей
балерунами ваших горячих пальцев
легко
как духами
бестелесных
мертвых пальцев

один паук упал на грудь мою
в точное время
и
проснулась
умершая… одна любовь




БЕСЕДА В ПАРНИКЕ

Меня не волнует давно… друг
придуманное
точное
сотворенье это
божественное

хотя верю я
о
в предполагаемую вечность -
в глубине твоих глаз
синих -
достоверную

начиная с того дня
как приняла веру
подсолнуха
молюсь так
на ногах
(не встаю на колени)
и сократилось
достаточно
скажу
по причине этой
расстояние
между мной и Богом

теперь… в эти дни
больше
меня интересует
тайная жизнь красочная
прекрасных цветов
посмотри на тот новый цветок
в левом углу
не Роза
и не Лилия…
в левом
сказала

но не поворачивайся резко
... сразу
пяться назад медленно
как при выходе из церкви
... взглядом наверх

запомни лицо этого незнакомого цветка

когда чуть отдалимся
расскажу тебе
случай один
удивительный
из жизни его



Как смотрящая с полотна
неизвестного художника
открытая и несовершенная
кокетка
одной ногой
легко
обопрусь о стену
и
позволю тебе
вслух
перечислить
недостатки мои

но вечером
когда закроется дверь
твоей спальни
и
останешься перед зеркалом один

знаю

волосы
вот так посередине откроешь
как я
на одной ноге
легко
обопрешься о стену напротив
и
в глубине души
тайком будешь жаждать
быть похожим на меня



... Но честно говоря
точной причиной
был не столько голод души моей
по новой любви
сколько требование моей кожи –
по боли

причина
да
была мания боли
лысая осень позднего ноября

бредни
о так называемом конце света
сектанта
а также может быть
и будто чуть бесфокусный
свет солнца
но больше всего
та голая осень
как горизонтальный мой близнец
и...
зов боли

опять сегодня
самодовольно легла на грехи свои я
с прекрасной улыбкой
как младенец – на свое испражненье

прости меня спаситель
за неисповеданные мои грехи...
после потери первой любви
каждая новая любовь
новая причина
для спасения
невинности


НОЧЬ МЕНЯЕТ ВСЕ

Ночь
многое меняет
новые ямки
и тайники
все мглисто
расшатано
предполагаемо
и
нет ничего
ощутимого
для опоры

тьма…
скульптор сюрреалист
(всецело губа ты
и ресницы)

сплошное сердце
быстроговорящее
движущийся космос
под простыней

все меняет ночь
(не знаю почему и как)
нереально ничего в эту секунду
(обними... чтоб убедилась - еще я есть)

двигай ресницы свои быстро
под веками моими
и целуй до рассвета

СОЛЕНАЯ СТАТУЯ

Терпкий день сегодня

похожий на те дни
когда уже начиная с рассвета
воздух полон
желто-зеленой молью
прежних умерших
богов

и
свежее воспоминание
моей прошлой жизни
становится
чем-то ложным
несуществующим
неважным

когда просыпается трясясь
как веселая птица
прыгает сердце мое
в ритме шагов
идущего за мной
юного и нового
Бога

как те дни
когда
я
хочу обернуться
и наконец взглянуть
в сетчатые
как сито
глаза

Его

... но именно в тот самый
миг
чувствую вкус соли
на губах своих
и иду вперед
взамен того
из страха
из страха только
чтобы не стать вдруг
соленой...
статуей

... терпкий день сегодня
принесенный из другого места
один из липких дней тех
в тепловатом зное которого
как каменная губка
в бане

продырявлено облако
предков моих
молью

СКУКА

Вчера
во сне
за десять секунд
(говорят столько длится сон)
он успел полюбить меня
медленно
подробно

задавал вопросы даже
о маме
сестрах
работе моей
и
долго целовал
уходя

а дни такие медленные
пустые
предполагаемые

... здесь я проходила
давно
на велосипеде

та же пекарня горячая
на конце дороги
и тот же молодой парень
... в очках

обернулась… смотрю на жизнь свою
(будто оседлав лошадь карусели)
ирония во мне заслуженная
и усталость

(на неправильно идущую дорогу
смотрят так)

впереди тот же горизонт
широкий
и тот же парень
тошнота...
скука...
повторенье

придумай что-то новое
быстро
встань на руки
прыгай
и или… сгинь

(так смотрел на меня
уже
... утром)

ПОСЛЕ КАРНАВАЛА

Как
бесчувственные
плоские
каменные тротуары
сегодня
не имеют воспоминаний
шагающих по ним
пешеходов

так и я

после нашей
той последней
длинной полуночи
растянулась - лежу
молча
с напечатанными на груди
знаками блестящими
прошедшего – переваренного дня
и
танцующими на коже моей
легко
от ветра
изорванными
грустными
масками

как улица
разгульная после карнавала


ЭКЗОТИЧНАЯ ПТИЦА

Помнишь зимние
ночи короткие
и поцелуи
длиннее ночей?


тело мое…помнишь?
хрустальная тара
наполненная желто-красным
сладким соком
и
твой язык быстрый
мигающий на коже моей
как колибри -
экзотичная птица

что
кажется невесомой
повисшей в воздухе


пыль мечтаний
на коже моей
и
веники твоих ресниц

краткие ночи зимние
помнишь?
и
руки твои
... длиннее ночей


СОН В МОЕМ САДУ

Смотри
качаю я
голову так
и
звенят
мои сны
как камушки
калейдоскопа

сейчас
в этот миг
я
мечтаю
о спускающемся с неба
саде висячем
и о себе
в саду
как Лилит
нагой и бестыжей

немного покачавшись
в зеленом
висячем
саду
как старуха из золотой рыбки
я
желаю
лечь в постель
и
приказываю
чтоб вокруг танцевали
нагишом жилистые
Аполлоны

пока
заскучаю

... чуть погодя после танца
когда
один Аполлон
быстро дышит в лицо мне

я
просыпаюсь
на своем
балконе
как прежде

маленький мой сад
под моим окном…



Не задыхаюсь...
люблю наверное
или же новая вера…
не знаю
тело мое мокрая глина и дыханье
кто-то несет меня
как кувшин
взяв на плечо

не знаю…
нервы мои истощились так
иль в самом деле успокоилась немного
все неподвижно
кроме ветра
что играет под радостным подолом моим

дыханье я…
глина
и
усталость
(будничная троица обычная)

кто-то любил меня недавно
в том доме

хочу назвать именем спасителя
улицу эту

ПУСТЬ ПРОСТИТ МЕНЯ ГОСПОДЬ В ЭТОТ РАЗ

Я тебя “святым”
“святым” зову
чтоб не чувствовать себя беспутной
стоя на коленях
пред тобой

чтоб
не покинула надежда меня
под ногами твоими
чтоб
верила
в воскресенье
тела твоего

и ты святой
святой
точно в миг любви

пальцы твои –
растаявшие свечи на моих плечах
когда смотришь по ту сторону
будто нет тебя
как прошлая
но живая
икона

в моей нервной
длинной ночи
ты воскресаешь как
испытанный святой
на облаке изношенной пудры
и рушатся
рушатся
колени мои святовыточенные
как столбы храма

под твоими
золотыми
расписными
ногами

ПОГАСИ СВЕТ

Я доверяю
свету
длинных как свечи пальцев твоих
и
как бабочка
готова погибнуть
в огне кружащего
как роскошные змейки
вокруг меня костра
пальцев твоих


я доверяю
твоим светлым пальцам
длинным
как свечи

... погаси свет...





Ты навещаешь меня как тайна
в самом центре ночной поры
когда плач дождя обычный
превращается в разрешимую загадку

когда темнота и одиночество мое слепое
складываются с бесцветным ничем
и становятся нечетным числом – неделимым
ты навещаешь меня во мраке
как призрак отца Гамлета

прозрачно… нематериально как у святого
тело твое жаль… под твоим плащом
и вынужденно я люблю тебя
бесстрастным
необычным способом
как… Бога

ты посещаешь меня в безмолвной темноте
в самом центре ночной поры
когда падают звезды вниз небрежно

будто бумажные короны мертвых королей



Не смотрите на меня так подозрительно
не виновата я… поверьте

в этот миг
я лежала обнаженная
в постели своей
беззащитная
как младенец

дело не в аресте
... плевать что

но отчего этот страх
не знаю
что двигается так
четко
от подмышек вниз?

что смерть?..
лично знакома

(слепая глазница вырытая в темноте)

ужасна мысль –
без лика
черный квадрат зренья моего

не смотрите на меня так подозрительно
не виновата я… поверьте
лежала я обнаженная…
в момент случая

лицо прижав к подушке плотно




Меня давно
предупреждал отец
что не умеют любить
поэты

(метафору ищут
они
в твоих глазах...
девочка моя
ничего другого)

правильно

шампанское хлынуло
щедрым фонтаном
и
после судорог
как у припадочного
вспенились даже
губы твои

но если даже это была любовь
то почему?
скажи
в процессе даже

меня не покидало никогда
одиночество



Сегодня…
спустя годы
тот
кто поцеловал меня
в классе
не узнал меня
и
была объявлена недействительной
внезапно
первая любовь моя
и детство –
за секунду

теперь я шагаю
по той же улице
осторожно
без биографии
избегаю всех
взглядов

не знаю
становится холодно в комнате моей
иль я собираюсь снова заболеть


БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ

Пишу это письмо
чтоб знал

... с того дня
когда врач поменял таблетку моей грусти
начала говорить подробно
свободно и бескомплексно
о том парне
соседском
что
девичество мое забрал
быстро
на ногах
в толкотне
как месть

а также...
как кашель сверху о надменном
голосе отца моего
всевидящем

- поднимись наверх... девочка... знаю что ты там

“Любовь” была... оказывается это
(по мнению врача)

веришь?

а его нет давно
бранящийся и без промашки
зверь тот гибкий
голодный
дикий и мокрый... с бирюзовыми глазами
(умер на войне - месяц спустя)

иначе я в порядке
(со мной все хорошо...)
сижу качаюсь на старом
том стуле
с бессмысленной
широкой улыбкой
как больной аутизмом ребенок большой

и парень тот солдат
последняя война
брошенная на тротуаре игрушка смерти
все
напоминает мне тебя

что прошло
потеряно
или отсутствует

... но ведь хорошо и впрямь
что это называлось “Любовью”
и мечту я дала
в последнем дыханье ему
... сама того не зная

(слава врачу моему...)

п.с. всего лишь столько… грустно очень
хоть бы и другие тайны я имела
чтоб рассказать тебе)




В тот день
когда была я богом
я была везде… большая
и
заранее знала
обо всем

захотела
чтоб был сюрприз один
и сюрприз случился
и
пришел он

потом посмотрела и увидела
что он хороший
и пожелала
чтоб повторился вновь
сюрприз

и он быстро выскочил
из моей постели… оделся
поправил волосы в зеркале
и ушел

... чтобы вернуться вновь –
внезапно

и хотя в другие разы тоже
случалось так
чтобы пришел один человек
и выскочил так из моей постели
оделся и ушел
перед рассветом

но тот один был другой
совершенно
и
узнаю уверенно
даже в темноте
что это он

когда бы ни пришел

теперь я жду пришествия
его
второго
хотя не бог я
уже давно

и вчера не он был тот что приходил
(неужели что-то случилось... по дороге)

хотя двигался негодник
и одевался
... точно как он



Видишь?.. любовь моя
на зеленой траве
согнутую от желанья
неподвижную кривую змеи
как упавший
с головы ребенка бант
и
хромое облако то
желтое и старое

поверь мне
друг

ради этого сегодня
готова пожертвовать
бесформенную вечность
с разрешенными границами
и прошлое свое все
как огромный день один
пышной радугой
неправильно зачередованный

сегодня…

(звуки смеха твоего
в воздухе уверенно висящие)

точный овал покорный
молчаливый
склоненного к асфальту
желтого фонаря того
как богоматерь
грустного но светлого

смотри… видишь?.. любовь моя
сдержанный безмолвный огонь
умирающего солнца
как укрощенный зверь
на горизонте

что смерть?..
игра земли
кости

давай идти
друг
наперекор вчерашним дням...
медленно

к пристани
моих
корабликов бумажных...




Я СЛЫШУ ГОЛОС


В шестом месяце
Когда объявился ангел
и сказал
- приветствую тебя - о одаренная
Господь с тобой
благословенна среди женщин ты

я испугалась

как же так? – сказала оцепенев
я видела стольких
... мужей
и
побежала к горе
на горизонте
нарочно подол по земле
волоча

чтоб не остались следы моих ног

сейчас…
когда играет плод уже
давно
и виден издалека
город Иуды

(блажен тот... кто видит и не верит)

и кончается скоро
время мое

... я
еще живу замаскировано
в этих горах
пока мне скажут

... как мне быть



Был ли это миг
или
вид света
не знаю
но я видела
клянусь
время все
начиная с того дня
когда отделил господь
тьму от света

по сей день

время все
прерываемое иногда Христами

смейтесь... бросайте камни... ничего
не рассержусь никогда… обещаю

все вы
Христы будущего
не прокляну я вас… чтоб вы не делали

подойди… посмотри с этого угла...
видишь нет?

время – как металлический дождь

две тысячи блестящих гвоздей… Христос
две тысячи блестящих гвоздей… Христос




Как завещали нам
вначале
очевидцы
и я…
(слова слуга)
пишу
...чтобы ты знал

в те дни
когда
из-за неверья моего
меня немою сделал Бог
(пока не стало так как он сказал)
и говорила знаками
со всеми
(или писала на доске)

Он
объявился в доме моем
не-ожи-дан-но
на голове – кривой-косой
бесформенный венец

(как будто в нем уснул он прошлой ночью)

язык мой… развязался сразу
... я обернулась к окну своему
быстро
и в ладонь беззвучно рассмеялась
(так мама делала моя…при плаче)
немного погодя
когда едва серьезной стала
и повернулась
никого не было уже
ушел

после этого
я его
больше… не встречала



Я писала это письмо
сорок дней
и
сорок ночей
после говенья

и не написала бы вообще
если б не нуждалась
в вашей помощи

не девственница... давно
но не стыжусь я это говорить
(вам не все ли равно?
удивляюсь)

я
сохранила
свежесть кожи моей
с тем же усердием
с каким бедра
сохраняют
девственницы

что моя вера?

как шаг на месте
была жизнь моя
по сей день
и
не далека от Бога
теперь
я
более
чем в миг творенья
или в прошлом

можете слепо верить?
вот в чем вопрос
и нету времени думать

силу…
можете дать?
чтоб родила я в утробе своей
давно созревших
близнецов Богов

доверить… можете?
без ухмылки под веками
позволите вам показать

последнее чудо мое?

хотите увидеть
как неожиданно
легчает эта земля?

и
как ношу я ее
на указательном пальце
кружа
как некий нематериальный шар
по известной мне дороге
отправляя… туда

позволите?
спрашиваю
можете верить как слепой
... можете?




Впервые
когда услышала этот голос

- ты одна? –
спрашивал
- почему не говоришь?
- потеряла веру... что ли?
- ребенка хочу с твоими глазами

- в этот раз приду и останусь

я повернуться не захотела
(надо было казаться безразличной
гордой и девственной
кроме того не ухожено было как следует лицо
страдаю показухой... еще как...
будто пленница чести
несовершенна я… женщина... знаете)

в этом возрасте ребенка?.. подумала однако
неужто смогут родить уставшие колени эти
и невинно в уме
рассмеялась беззвучно

- не смейся – одернул
уже знакомый этот голос
- не-смейся
(и была сдержанная злость ... в словах)

- я не смеялась ...сказала тут же отрекаясь
(поскольку очень испугалась)
- я не смеялась

и быстро побежала
через дубраву
не посмотрев ни назад… ни вверх

и знаете
так и не обернулась я
и не узнала точно

Бог говорил со мной
так четко

иль
хулиган какой
шагающий за мной






А Р М А Г Е Д О Н

Когда опустится наконец
горячая свинцовая ночь
страшного суда

знаю… я буду скучать
по прошлой поре
когда был гладким мир
как луг
и
не было
страданий груды

прошлая пора - в воздухе – яблока запах

когда боги
были более грешны
чем люди
и соревновались от скуки -
чудесами
и
потенциальным Лазарем был
каждый смертный

когда спустится наконец
горячая свинцовая ночь
страшного суда
и
будет дуть слон
в мясистую трубу свою
в пустынной бесконечности
громко
в последний раз

знаю… я буду скучать
по той поре


М Е Л А Н Х О Л И Я
Памяти брата – Эдуарда Оганесяна


Именно… в тот же день
когда соседская черная кошка
преградила мне дорогу…

но не в этом вопрос

... уважаемый друг
вот
когда-либо
кружил ли ты вокруг
любимого тобою
трупа
сверху вниз
созерцающим взглядом
как портной
будто берешь
размеры… смерти?

знаком ли
друг
с тем чувством
что бывает
при выборе костюма
в огромном магазине
для кровного родственника
лежащего на столе
и
какой-то галстук
конкретного цвета
но так уверенно
будто знаешь
вкус… смерти?

или
скорей всего
гроб… выбирал?

торговался ли ты
с невозмутимым лицом
почесывая висок
и
так спокойно
будто сам
придумал… смерть?

нет?..

значит не знаком… друг
с временным
окаменением
чувств
с глазами без зрачков
в коматозном сердце… ты

не знаком
... сказала
с добровольной
шизофренией
души


но… не в этом вопрос
пусть попадет в кошачий ад
та глупая кошка...




после тебя

как тюремная камера
нереальным кажется
город –
из моего окна

позови и… приду

я
пригнула
одно колено
и
задержала дыханье
как бегун –
перед стартом

только подай голос

В ДЕНЬ СМЕРТИ БРАТА МОЕГО ПО ЕВАНГЕЛИЮ

В этот день...
увидела во сне
там
под Оливковой горой
инжирное дерево засохло на корню
и тот же слепой сидел на дороге

за два часа до смерти
некая женщина маслом окропила его
что стоило сто серебряников
“не жалко?” – говорил взгляд
священника
а она смотрела в потолок
и покорные глаза
хотели милосердья
а не жертвы

... был третий час
когда издал он громкий звук
и отдал свою душу…

помолился отче с поникшей головой
и раздали его одежду
на других

в этот день… на том же кладбище
там… под Оливковой горой
похоронили двух разбойников также
одного по правую сторону его
а другого – по левую
и
когда было шесть часов
тьмой покрылась вся земля
а утром
когда еще не прокричала птица
я услышала голос один
из-под земли

“эли... эли... лама сабакдани”

вай тебе Коразин
вай тебе Бексаида

потому если б в другом месте
случилось чудо это
давно
покаялись бы вы
власяницей и пеплом

мое лицо до смерти печально после тебя
хочу остаться здесь
остаться пробужденной
душа моя согласна… тело
тело мое только болеет
молюсь я…
молюсь
что б час прошел

не знаю… когда придешь?
ночью?
утром?
или во время крика птицы?
и боюсь уснуть… чтобы когда придешь
не нашел меня спящей
вдруг

говею
нет сейчас жениха

жизнь моя – новая заплата
на старом наряде
“нет ничего тайного
что не станет явным”
проповедую я на крышах

правду… правду говорю я вам
не волнуйтесь

камень с могилы скатился
я свой дом построила на скале
чтоб было правильно… как сказано



ПОВТОРЕНЬЕ - ПЕСНЯ ДЬЯВОЛА


Уберите этот деревянный крест
и
кустарные
гвозди эти дешевые
уберите
(Творец не повторяет дважды
ничего)

взамен приведите
троих коренастых парней
и мелодию
и пусть несут они тело
мое
сдобное –

как крест

Христос
не зря страдал
ради любви
чтоб и я
умерла на кресте

спустя две тысячи лет
среди цветов умру я

я решила

уставши от любви
кожи и
бархата

уберите этот деревянный крест
ради Бога
(Господь как и я умирает
от повторенья)

взамен приведите рыцарей троих
коренастых

и
жаждущих любви
что б было воскресенье
здесь

в тот же день…

ЛИЧНАЯ ИСТОРИЯ

Уставшая...
прооперированная...
слабая…
я к вам дошла…
наконец
что б
рассказать историю мою
(не чужую)

личную

если нет - почему именно я смогла
спастись
а они умерли по дороге?

правда
как герой эпоса
не могу я вновь вернуться
но взамен могу
я
перемещаться в сон
иль жизнь
когда хочу
как больной
что вернулся из дремы

конечно зовет меня
взор неба…
периодически

синий
молочного цвета
мутный
как
глаза мамы моей с катарактой

но не наивна я
решила умереть я на кресте
показательно
здоровой и
по завету
чтобы потом была … живее

был потоп
был вихрь
землетрясенье
(не смогла сохранить свою пудру)
но именно я только смогла дойти
из всех

недостаточно?

а не
он
иль кто другой

подойдите
вот ты… ты... ты...
столпитесь вкруг меня как агнцы
смотрите мне в глаза
в сомненье

чтоб рассказала свою историю
…личную

О СМЕРТИ ВРЕМЕНИ

Я посох
слепого времени
поэт я
одним словом…
слушай

однажды посмотрела я и увидела
что время - некая река
которое отдастся морю скоро
и
потеряет свое имя
без-воз-врат-но

увидела также
конец безмолвья Бога

увидела усилье слова
да

и небо увидела – наполненное
горькими плодами
бессмертья

но все равно

...закончится время
в конце концов

поскольку оно влилось
в дни мои
в меня
и мои строки
и
несу я его
(посох свой я – поэт)
как слепого
к концу
к смерти
к… дому

ПИСЬМО МОЕЙ УМЕРШЕЙ ЛЮБВИ – В НЕБЕСАХ

Трудна пока жизнь земная
не приходи
(чтоб жить я уже продаю
шаблоны снов своих)

здесь засуха веселья
не приходи
пустые люди везде
согнувши спины от грехов
и
сдается любовь в наем
как кареты
слово мое об однодневной любви бабочек
не приходи
погаси звезды все
и
жди меня… вечно
как раньше
(живущая под кожей моей куртизанка
хочет так)

тучеобразным пареньем иду –
с указательным пальцем на нёбе

(так река на миг сосредотачивается
чуть раньше прежде чем отдаться морю)

я почти там... не приходи



День не только холодный
он еще и без любви
больной
хотя и двигается… смотри
едва
на костылях
медленно… с поникшей головою

конечно хотела б выйти замуж

но умер он давно
и не соглашается

ни один священник
венчать нас в церкви

хотя принимают
без сомненья
что земной это союз
исключительно
и
долго говорят кривляясь
о суетности тела
и о бессмертии
терпеливой души

лицемерные праведники фарисейцы
манекены креста… украшенные рубинами
вы причина всего
моего одиночества

и что осень моя
так холодна

ПОСЛЕ НОЧИ ЛЮБВИ

Когда ушел ты
знаешь?

тоска опустилась
чуть погодя
с точностью росы
на листья
траву
кожу мою
неощутимо
хотя
праведная и большая
как Бог

на следующее утро
я вышла из дому
просветленная
величаво
как пророк
и
пошла радостная
на осла своего воссев
на голове – венец из шипов
... в руке – оливковая ветвь

далеко к горе

наряд мой исколол
ослика моего
полностью
горизонт был красный
впереди
сзади меня шли
они –
лишенные любви
женщины с длинными подолами
бранясь
в ладонях тысяча
камней

немного погодя некий голос
сказал мне
“зевни”

тысяча бабочек вылетели
изо рта моего

я выбросила ветвь
свою
оливковую
как букет
молодой невесты
молясь
за их
любовь

когда обернулась
уже
те тысячи камней
в руках у женщин
превратились в ветви
расцветшей оливы

перекрестившись
подходили
и прикасались
они к наряду моему
с расцветшими руками

- будь ты благословенна
- будь ты благословенна

я пыталась
им объяснить

что не я… не я

но уже поздно было
и
шли они ко мне
уже
и млад и стар

... со всех сторон




В последний раз
когда встретила
Его

после восьми
и Он
шагал
по улице небоскребов
неуверенно

как чужестранец

хотя еще зеленым был
свет светофора
и
торопилась очень я
но остановилась –
тайно
предупредила его
что
окончательна смерть
на этой улице
и никогда не было
случаев нового воскресенья

после… Лазаря
и
протянула руку я
как подвиг

Он
выслушал меня безмолвно
между прочим... так...
будто не слышит
и
поторопился пересечь
улицу
раньше меня

после этого я
Его
никогда...
не встречала

К КЛАДБИЩУ

Иду
потерпи
брат

наполовину там я уже

этой ночью во сне я увидела
Бога
(как отличается он от пересудов)
и иду с тобой
“посплетничать”

вот и улица умерших
те же двое слепцов - у ворот
(символ мрачного потустороннего мира)
меня не видит здесь ни один глаз
и свободна я здесь как дитя

хожу по выложенным щебнем оградам узким
(в руках мои туфли на каблуках
держу руки в воздухе... чтоб не упасть)
опять я ребенок... шаловливый

иду я… прыгаю с бугра на бугор
кругом камни
трава
и
число
(страница из школьной тетради)

останавливаюсь
слагаю-вычитаю
думаю и улыбаюсь
как учительница
влюбленная

дамб… твой камень... уже дошла
(смелая девочка я видишь... не упала?)

Бог не стар был вовсе
брат
(не верь глупым сплетням)
на шее у него был галстук… красный... деревянный
на нем вытатуировано... мелкими цветами
волосы его были короткие и зачёсаны назад
в глазах - движущаяся
вечность

не тороплюсь… останусь у тебя
какое хорошее солнце сегодня
(как отец присутствует и молчит)
одна бабочка кружит вокруг меня давно
и одна пчела села мне на губу

тело мое росток грешныйый
(одной ногой я в земле... смотри)
оказывается я цветок
брат
заключенный
в теле женщины

цветок я…цветок я... да
жила я в шкафу по сей день
если нет почему я счастлива
так –

прислонив голову к камню твоему

п.с. проснувшись сразу попыталась нарисовать
Господа – по памяти
никак не получила
тона мелких цветков
и заснула я уставшая
лоб в лоб –
с Богом



Когда клонируют Бога
подобно черной овечке
и станем политеистами
вновь

закажут множество песен
поклонения
новые жрецы

наладится дело поэтов

вечность есть
не волнуйся
вчера уточнила я это
со знатоком
(я тоже как и ты на миг перепугалась)

четкое войско души она
оказывается
помноженное на точное
время

вечность есть…
не волнуйся
проверила вчера
сказала…

может маленькая душа у меня
но живучая
любовь
и отдана она тебе
на долгое время




Облако двигалось вновь
к солнцу
старец
последнего дня
тайну хранил
под челюстью
устал –
готов был раскрыть ее
подробно

если б кто-нибудь настоял
слегка

облако затмило солнце – ушло в никуда

“Бог мой”... сказала в уме... “помоги”
“помогу”... сказал Бог как я
без звука … “готова ты?”

старец посмотрел на меня в этот миг – улыбнулся
тяжелую челюсть опёрши на грудь

были на дне мы потом
какого-то бассейна
слитые как заплетенный нить к нити сыр
“ты готова”
прозвучало в ушах моих

и поднялись мы… не расставаясь

п.с. то же облако двигалось к солнцу
тот же старец был – с челюстью к небу

ПОВТОРЯЮЩИЙСЯ СОН

Там…
в городе детства моего
в тенистых ночах
многолунных
когда-либо встречался вам
повторяющийся мой сон –
со светлыми тонами платка мамы моей?

повторяющиеся похороны отца моего
в противоположных зеркалах моего сна
в правых и левых вечностях
шея одного и того же священника
под тяжестью креста
смехотворно
вперед и вправо склоненная
и
из-за холода
краткая молитва святого отца
с которой он как
ростовщик смерти
впопыхах
тело отца моего
продал земле
а душу
Богу
и затем… ушел

...поспешное спаривание
земли
дерева
кости
с холодными тенями
скупого зимнего света

и неприятный звук
камня по гробу
как чужой звук
от нового инструмента
который одновременно
был из этого мира
и
из того

там –
в городе моего детства
в помрачневших ночах
безлунных
когда-либо встречал вас
мой повторяющийся сон? –

с мрачными тонами платка мамы моей

ДЕР ДЗОР

Осторожно...
осторожно ходи по пустыне

это не простой песок

это… белая повязка из песка
на миллионе с половиной снов

хочешь узнать точное число жертв?
не трудно...
просей песок пустыни
на сетке
как рыбак

сосчитай
число запуганных глаз
и раздели надвое

тебя интересуют подробности
их снов?

не важно

приложи ухо к песку
и как камерный оркестр
зазвучит
песнь многомиллионных дудок из кости

беспрестанно будут играть дудки
и на песке
будут раскачиваться миллион с половиной
призраков

с желтыми… беззубыми улыбками
пока…издали послышится
первый звук шагов

знаешь?.. здесь... в пустыне
призраки
не верят… людям




Когда услышала этот голос…
я… как и вы
тотчас
непроизвольно
в небо посмотрела

(отец... спасешь нас
от этой привычки черной сатаны?)

пока поняла
что именно из-под земли
шел этот голос

(в конце концов почему обязательно должна
по небу проходить дорога правды
и почему всегда так важен
адрес творца?)

чуть погодя голос
этот бесплодный
превратился в плач
мокрого голодного младенца
и бежала я
по инстинкту новой матери
иль скорей всего
скользила ногами
осторожно
по морскому песку и траве
как золотоискатель
и точно
ложилась –
грудь моя в земле
говорила нет?
из-под земли слышится голос

поверните с ног на голову всех святых
на мшистых стенах храма

и
придите лягте вкруг меня бедро к бедру
поочередно
подобно манежу
пышных
кормилиц
и
прислушайтесь к повисшему с груди моей
дыханью
горячему
здоровому
влажному
... как благословенье

п.с. из городского дыма как Лазарь
воскресшее солнце привет тебе… привет



Я ПРИШЛА

Я пришла
окропить руку свою твоей землей
окроплю -
уйду…


напомни... мне...
какая роль у часов?
какая связь между их стуком
и времени теченьем...

насколько знаю
время
состоит
из неравных
двух частей –

“твое время”
и очень длинное
“после тебя”

не пойму…
зачем часам
нужны две стрелки

оставь… еще немного...

сейчас исправлю
однокрылые часы свои
кончиком пальца
и… уйду
как только выну
руку – из земли
как только
станет
“после тебя”...


В последнее время…
чтобы спасти Бога
я
прячу под подолом своим
Его
и
меня неверующей
беременной шлюхой зовут...
... все

смотри…не беременна я…

где мои позолоченные чулки
Господи?

как вывихнутый клоун
кривляясь
хочу танцевать сегодня… для тебя

(а женщин... прости... что не знают ...отец)

БЕСЕДА С ПОТЕРЯННЫМ МНОЮ МЛАДЕНЦЕМ

...Когда проснулась

захотела дать имя тебе
(как оставшемуся в живых ребенку)
хотя свернулись уже
глаза твои
как два выкинутых
луча света

я рассказала тебе
Лили
всю историю свою
с рожденья до
любви моей приморской
что продлилась ровно одно лето и задохнулась
(когда вернулись в город)
как выброшенная рыба на асфальт

чуть погодя сестра вывела тебя быстро
с протянутыми вперед руками
(так мокрую стирку доносят до верёвки)
накрыли бедра мои большой простынёй
как погибшего в аварии

двинулись потом ладони мои как процессия
к утробе – тяжелый надгробный камень
и наплакались вдоволь по дороге домой
десять скорбящих девственниц - пальцы мои

думаешь то была любовь
дочь моя
иль море любили мы как сумасшедшие?
и
было это его колдовством
синим
что перепутали с любовью вечной
обезумевшие от солнца наши сердца

словом… стою сейчас пред открытым
окном своим
бестолково
как только что опустевшая цветочная ваза

снег ложится Лили
легко как перья

... твоими губами поймаю снежинку ту




Господи…

и мне как тебе многие поклонялись
покинули своих богов
тысячелетних
и предо мной преклоняли колени с закрытыми глазами
многие
целовали ноги до крика петуха

преподносили дары
и меня восхваляли
“ты небесна”
“ты свет”
“ты дорога жизни”
говорили

отрекались
испытывали
сомневались и во мне много неверующих – слепо
ощупывали кожу мою – как воздух

были войны Господи
во имя меня также
разбивались сердца
кости дробились

и за мной следовали
боготворили

но не было у меня как и в твоей судьбе
друга сердобольного
никогда

не только это…
еще и психиатр я
и
изгоняю бесов как ты
весь день
и что смешно
что и меня фарисейцы тем же
“доктор... вначале вылечи себя”
поучают

говорил ведь?
“остерегайся книжников”
“что не признан в своем городе пророк”

Господи…
завтра ухожу далеко на чужбину
и в других городах нужно
умение
мое

п.с. не знаю... почему я все это говорю тебе
наверное чтоб не чувствовал себя ты одиноким… нет?


БАЛЛАДА О ЛОШАДИ

Когда раскрылось небо
и
и святой дух с высоты
в парении спустился

некий голос послышался с земли
что говорил

- ты любимая моя
ты понравилась мне

раньше меня
прозвали бы
мессией
или пророком...
но вместо этого
сейчас
врачи
приклеили мне ярлык
“шизофренички”
приколотили прочно
к кровати
вот так
и
пичкают таблетки
в горло
которые периодически
(каждые шесть часов)

прерывают
...мои откровенья

новое евангелие писать не буду… нет
(не хочу повторять предыдущих святых)

но и я разрушу
старый храм
за три дня
и
напишу новую книгу
ни о том что не делать
а о том что делать

иль напишу
балладу о лошади
и
воине молодом
что обручился бы в следующем месяце
если бы не было этой… войны

вот подходит ко мне…
смотрите… снова
садится к ногам моим
тот же белый врач
тайно ухмыляясь

- что говорил Бог
прошлой ночью?.. расскажи

и смотрит прямо мне в глаза

- говорил?

Бог?.. со мной…
ничего… никогда

это был точно сон
или вино…
(женщина я... умею быстро
врать
в подробностях даже…
если надо…)

и
кроме того поздно…
устала очень
(выключила газ или нет?..
ах если бы на миг развязали мне руки
скольких Лазарей призвала бы я к жизни
одним движеньем пальца только что сказанного мне)

и губы я сжимаю с сожаленьем

соня я
ленивая
и
слабая
видение мое – умерший от наркотика цветок
а ты

уложи… уложи мои волосы
бережно
и
привяжи руки к кровати

... сестра милосердия

С Т Р О К А – В Г Р А Н И Ц Е

В О С П О М И Н А Н И Я И Ф А Н Т А З И И


Поэзия - направление, ведущее в мир красоты. Поэт – открыватель этого направления, иногда сам становится тропой, - если и вправду ценна строка его,
и своеобразна она и особым способом трактует загадку бытия и времени – прожитого им.
Следующий после первой заявки Сонны Ван “Крохи” при входе в литературный мир
сборник “У меня нет имени”, затем эта книга “Я слышу голос”, - подтверждают, что автор
поэт такого творческого потенциала и умения. И, что кроме смешивания словарного сырья и в пределах данной ей территории - с построением, гармоничным с характером ее собственного мира написания стихов, (или правильнее будет сказать параллельно), она, расширяя границы своих владений, проявляет смелость неробко, а также смело творить
в жанре прозы. Хотя не торопится и по неким причинам не хочет пока публиковать произведения в прозе, но они есть и свидетельствуют о даре автора видеть новые
границы художественного творчества. С каким стремлением “идет” поэт к прозе, - об этом
вопросе, а также о взаимоотношениях воспоминаний и будущего, писателя и критика, времени и художника, - беседа искусствоведа и журналиста Рузанны Захарян и
Сонны Ван, которая состоялась на разных временных и географических отрезках – в Лос-Анджелесе и Ереване.





- Взгляд художника проникает по ту сторону видимого. Открывает мир также чувственным познанием. Явления и предметы – новые владения познания... как, благодаря чему? В результате чего выявляется это новое место познания.

- Смелости, а также безумия. Точнее, доходящей до безумия смелости. Прежде, до безумства иррациональным должен быть человек, чтобы темой художественного творчества сделать то, вокруг чего и о чем гении задумывались и уже миллион раз высказались. Для того, чтобы старые явления увидеть по-новому, нужен не имеющий аналога духовный синтез чувства и восприятия.
Искусство – страсть поиска новых форм, представления старого новыми способами.
А также опыт видения чего-то старого по-новому посредством создания нового светового эффекта. Вчерашнее новое сегодня уже не ново (пересадка человеческих органов, выращивание животного в лабораторных условиях и так далее), оно приемлемо и любимо,
если произведение искусства родилось ценой поисков и страданий художника, как, скажем, голубь Пикассо или растаявшие часы Дали. И, если наполняющий женское нутро
крокодилами художник, подсказывает видение пустого, бесплодного нутра, то, как не восхищаться его мышлением и видением. В конце концов, искусство (поэзия), в хорошем смысле итог абсурдного, иррационального духовного состояния, миг нервного раздора души и фантазии, невольное корчанье ума, акробатика мысли. Человек с трудностью воспринимает новое. И если не будут “младенцы”, преодолевшие страх быть заброшенными камнями, то человеческий род давно предался бы заболачиванию –
в скучном, однообразном и лишенном тайны владении и показалась бы очаровательной...
смерть.


- В итоге к чему стремится писатель?

- Хороший писатель стремится отобразить не то, что видит он, а то, что хочет показать кому-то другому с такой точки зрения и в свете того, что ново для автора и также для читателя. Но в первую очередь для писателя, потому что только в миг приобретения нового опыта он цепенеет и пытается найти новые слова, чтоб зафиксировать прочувствованное. Следовательно, оригинальность итог не мастерства, а неповторимого видения чего-либо и умение на миг этим по-детски удивиться. Необходимо многостороннее зрение мухи Пруста, чтобы на полотне было видно чувство художника в миг рассмотрения данного физического тела, а в литературном произведении – внутренняя психологическая вогнутость писателя во время этого чувства. Только в этом случае туфли смогут выразить судьбу, а стул – ожидание или усталость. Здесь чувства необычности и удивления важны, поскольку только это может заставить ”ленивого” писателя зафиксировать это вначале в своей душе, а затем передать это одному, другому, тысячам – “пока все люди заговорят одинаковым языком души”. Это окончательная мечта писателя, утопия писателя.

- Из чего и как рождается первая строка стихотворенья?

- Первая строка стихотворенья формируется так, как обретает тело воспоминание женщины, когда она долго, бессмысленно смотрит в окно. Бесформенное – как студень, оно обычно воскресает из подсознанья с присущим сну владениям дозволенного и ненаказуемого и превращается в строку, если возможно расшифровать ее не только с видимой, но в особенности с чувственной страстностью. Это миг нового духовного
приобретения опыта – ясновидения, которое писатель пытается заключить в своей строке так, чтобы был важен не контекст сказанного, а оставленное им впечатление. Вообще обещание поэзии не в сюжете, а в оставленном им окончательном эффекте – чувственного трепета. Люблю бессилие луны, с которым она обращается к вечерним предметам – к помощи лампы или свечи, говорил Дегас, имея в виду не размеры источника света, а оставленный им эффект.

- Проходя путь скитаний, освобождая слова от знаков препинания, разрушая словарные узлы и вставляя новые, находя мелодичный ключ строки-картины, в моменты выбора прекрасных связок палитры цветов, думает ли художник о том, что скажет или напишет тот или иной критик о созданном им?

- Истинное искусство всегда многослойно, многосмысленно, поскольку подсознательно основывается на логике снов. Критик в этом смысле ничем не отличается от хорошего толкователя снов и, в лучшем случае, в состоянии раскопать только тот слой подсознания писателя, где скрытая строка была сотворена необъяснимым побуждением и повелением. Он также похож на врача, который, исследуя содержимое секреции больного, пытается с помощью съеденного и переваренного им определить причины беспокойства и боли. Хотя и принято связывать искусство с кровью, но по моему опыту оно скорее итог материя-душеизменения, но не кровь, поскольку это то, от чего старательно пытается избавиться душа художника, а не то, чем питается его мысль. Врожденный талант, точка зрения, принцип, литературное исповедание, индивидуальность, простота, наблюдательность, фантазия и мастерство все это со страстью и откровенно переложить на бумагу - необходимые писателю материалы для внутренней кухни, отсутствие одного из которых приводит к литературной фальши, которая более заметна, нежели фальшь музыкального произведения. На основании этой истины человеческая собирательная мудрость в веках просеяла и довела до нас, только до горсти избранных, постепенно проясняя и уточняя на песке реки ту жизненную жидкость, что называется истинной литературой. А текущая литература на различных этапах истории походила на многоголосный хор, голос каждого из участников которого, хорош он или средний, одинаково важен для обеспечения богатой мелодичности музыки, поскольку каждый занимает площадь, соответствующую размеру именно его ноги и никто из них не собирается помешать другому, так как искусство не имеет физических границ и... не прибыльно, не рентабельно. И, слава Богу, за это, а иначе и духовное пространство искусства тоже бы приватизировалось, платившими за нее большую сумму, и в результате бы имели клановую литературу.

- Вспомним просто, что создающий ценность настоящий художник и не имеет особых способностей вхождения в “прибыльно- сделочные” отношения...

- Поэтому сегодняшнее повеление иметь группу литературных критиков, наделенных яркостью солнца и справедливостью света, которая осветит лучшее и затенит то, что не представляет литературной ценности. Нет более достойного сочувствия и жалкого существа, чем тот, кто приспособленчески может сдержать свое вдохновение даже при встрече с божественным. Этот вид более опасен, чем вдохновляющаяся посредственность. Если литература в господствующем обществе - невольное зеркало нравственности, формирующая собирательное мышление, разделяющая добро от зла, то служащий ей работник обязан осознавать серьезность своего дела. Критик может оценить точную меру писателя в относительной хронологии времени, если будет рассматривать его дело не как отдельный акт, а в случае сравнительной параллели. С такой позицией может действовать тот критик, который имеет большой запас познания и широкий кругозор. Тот, кто с писателем в одном окопе и знает, что оба призваны, не для того, чтобы описывать или оценивать природу и ее законы, а для воздействия на процесс перестройки истории и жизни. Нет более ценной критики, чем поэтическая критика. Это не случайное явление, поскольку, если изобразительное искусство выражение впечатлений художника, то критическая мысль должна иметь тенденцию стать зеркальным отображением этого. Иначе несуразно звучит исключительно академический подход – ритмическое перепроизводство знаменитых книжных клочков, которое преследует цель не обособления, различая одно произведение от другого, а наоборот, лишения художника основного достоинства своего творенья – уникальности. Безоговорочно восхищаться каждым произведением – простительно только выносящему произедение искусства на аукцион.

- Удивительно, что художественное отображение больших и малых исторических событий нашей страны было больше в поэзии, нежели в прозе.

- Выше всяких сомнений, что армянская поэзия более могучая и более древняя, чем проза. Но необходимо помнить, что проза, как литературный жанр по глобальным меркам также очень молода, значит и более экспериментальна, чем поэзия, и именно этим она предполагает большую территорию для литературных открытий и новаторства. Основной причиной тому, без сомненья, духовная, социально-экономическая и политическая эволюция человечества, и не должно быть странным, что не познавший сил природы,
уповающий на придуманных им богов человек, в первую очередь, должен был применить тот письменный жанр, корни которого, простираясь, доходят до неба – к самому жизненному источнику, питающему фантазию. Для подсознательного, инстинктивного уравновешивания непонятного, неуправляемого хаоса действительности, ритм, размер, мелодичность поэзии незаменимы. Человек был сотворен в слиянье со своим сном. Поэзия ни что иное, как потерянный сон и страсть по воспоминанию о возвращенье его. По убеждению Китса, она негативная империя поэта. Существовать на территории между мистерией и неизвестным – свободно, без протягивания руки к фактам, без упования на реальность. Пока еще свое несформированное “я” молодой поэт жертвует с большей легкостью, которая делает его способным к служению. Другой вопрос у прозы. Для развития прозы необходим был наиболее полифоничный общественный строй, более нравственное и четко акцентированное поле – с установленными законами, средства наказания, призванные предотвратить их нарушения, наличие концепций смелости и героизма, узнаваемые способы решения тонких и сложных психологических задач. Надо было, чтоб человек смог подняться выше тривиальной цели сохранения существования и добивался бы развития и обогащения души. Проза в этом смысле имеет потребность в равносильном представлении человеческой мысли, интеллекта, информации и фантазии, и было бы невозможно и даже удивительно ее существование в начальных стадиях формирования человеческого общества. Думаю, что причина в основном в том, что поэзия результат отношений неощутимых и чистых надземных чувств и души, красивая и хрупкая, как цветок, которая так или иначе смогла дать ростки на каменном теле прошлого – изяществом духа и движения. Цветок поэзии первая целебная трава, лечащая человеческие души, который стал колыбельной младенца, песней плуга и гохтан, небесной молитвой и плачем, прославлением любви и покорности. Жизнь, какую хотел бы увидеть поэт. А миссия прозы другая – представлять жизнь такой, какая она есть. Для этого необходимо, чтобы писатель был более, чем “человек”, он должен уметь нарушать границы и ограничения “человеческого” – экспериментировать дочеловеческое и сверхчеловеческое, одновременно быть и Богом и дьяволом, чудовищем и ангелом. Образ жизни, который одновременно и проклятье, и благословление. Разный и расходящийся, исключающий и дополняющий друг друга, жизнеутверждающий и истребляющий акт рождения образов и равномерного распределения меж всеми, подобен притязанию на равенство с Богом. Это предполагает, как божественное человеколюбие и ответственность, как хорошее и плохое, как непредвзятую оценку предмета и субъекта, душевное состояние йога пронесшего равномерно через себя, поток, который есть сумма накопившихся в душе писателя впечатлений за прожитую им жизнь, следовательно, он имеет еще большую вероятность родиться в той действительности, где густой ассортимент впечатлений. Америка, в этом смысле, предлагает разнообразие человеческих типажей, цивилизаций, конфликтов, в отличие от армянского нагорья, которое сравнительно однородно, как в смысле жизненного уклада, так и психологических видов. Фолкнер при получении Нобелевской премии в своем докладе отмечает, «Человеческий конфликт с самим собой единственное, о чем стоит писать». Долгая жизнь в многочисленных внешних конфликтах в статусе раба отдалила армянина от познания внутренних конфликтов, вероятно, это также подействовало на его генетический писательский вид. Образ жизни, где сохранение существования уже считалось целью и героизмом, может исключить возможность быть смелым, сталкиваться, восклицать, протестовать, не может стать плодотворной почвой для прозаика.


- До сих пор создалось безгранично много литературы и кажется, что все, что должно было сказаться, уже сказано. В этих условиях, что может воодушевить писателя, что может сказать писатель, о чем не было сказано, по сей день?


- Это увечный, часто ломающий спину писателю вопрос. Правда, кажется, что все уже сказано. Дарвин говорил о происхождении человека, Шекспир открыл его внутреннюю драму, Нарекаци умолял спасения от Бога, Данте, тем не менее, обставил ад, но в результате имеем то, что имеем. Человек с окровавленными руками, несовершенная планета и более несовершенные человеческие отношения. Возникает вопрос, а было ли сказано достаточно, хотя добавлю также, что писательство имеет подсознательное побуждение и писатель, когда пишет, не думает о спасении или изменении мира. Но, если правда, что истинный писатель носитель всеобщей боли и мечты, то строчка, рожденная в из подсознании, непременно будет иметь вкус и цвет его мышления и мечты. Итак – кто силится сказать новое? Чувства, связанные с существованием, одинаковы от пещеры до наших дней. Древо мудрости и по сей день имеет два плода – смерть и любовь, и художник попросту передвигает из одного места в другое тот же серый гормон – откликаясь на бесконечность процесса сотворенья. Место-формо-изменение – больше ничего, и еще не родился последний самый лучший писатель, после которого никто никогда ничего не захочет сказать.

- Есть еще один грустный, но неопрвержимый факт, писатель, “передвигающий из места к месту гормон” и при желании не может его обойти... Сегодня, оказавшиеся в бегах за средствами существования, впопыхах за накоплением материальных благ люди, равнодушны к духовным ценностям. Это отношение теперь уже приобретает явный всеобщий характер. В этой атмосфере безразличия, доходящей до пренебрежения, какие импульсы получает писатель, художник от внешнего мира, какой представляет значение и роль культуры для следующих поколений.


- Это действительность, да, и с болью должны это констатировать. Притупление человеческой чувствительности, что приводит к равнодушию к искусству. Или, наоборот, - равнодушие, приводящее к притуплению чувствительности. Роковая цепь. Победа материального над духовным. Заражение всяческой показухой в политической сфере приводит к большим столкновениям, а в сфере культуры – к длящимся с бабочкину жизнь щиплющим чувствительность делам, точнее – к созданию всяких шоу. Томас Мор в своей книге «Утопия” сказал, что наивысшая ступень закона предполагает наивысшую ступень несправедливости, то, что видим, как в политике, так и в искусстве. Меж тем, как истинное искусство предполагает отблеск совершенных и нежных чувств, в случае наличия которого проживает дрожь первой любви, трепет первого поцелуя. Вспомним слово Дарвина: «Падение интереса к искусству приводит к потере счастья”. Это то, что надо осознать, поскольку чувство счастья выражается теми же органами чувств, которыми и воспринимается искусство. Выбор за нами. В страшном океане катастроф хотим протянуть руку к спасательному кругу искусства, или нет? Человек любой ценой хочет что-то чувствовать – положительное или отрицательное. Игрок с притупленными органами чувств, чтобы прожить миг счастья от боли потери и радости победы, лишается вдруг всего состояния. В этот час он протягивает руку к наркотику для того, чтобы окончательного скатить обанкротившееся тело в пропасть погибели. Но захотели бы мы увидеть своих собственных детей на этой дороге, которая, лишившись фантазии, будет иметь только задачу наполнения утробы? В этих условиях деформация общества может достичь угрожающих размеров. Монархи, разрушающие свои страны, для чувственных наслаждений могут искать различные пути разврата, забывая, что человек духовное существо, которое имеет тело, а не наоборот. Искусство не абстрактное явление, оно - полученное методом исключения практическая, ощутимая ценность – поставленная между нами и нашими детьми, и от этого зависит падение или победа нового поколения детей, убивающих родителей. Неосознающие эту истину ведут мир к погибели.

- Тем не менее, кто поэт, как он становится опорой веры и надежды для того отрезка человечества, который пока еще имеет потребность духовного? Что ожидается от литературы?

- Поэт с ветки тайно рассматривающая под определенным углом человека и мир та птица, которая иногда хочет... петь. Он также чувствительный пульс человека планеты и времени – четвертая, невидимая стрелка часов и приготовленный из увеличительного стекла тот зрачок, который не только видит нереальное, но и увеличивает и проводит через себя всеобщую боль, мечту и тревогу. Одной ногой всегда в мечте, другой он с чувствительностью кошки воспринимает физические и духовные потрясения и ясновидением провидца предугадывает грозящие человеку и планете подробности катастроф. Наконец, он тот романтик, который верит, что его точным словом можно вылечить душу и век, что кончиком ручки можно сломать поврежденные весы материи и души, и взамен, другим, неповторимым слогом построить новые... Более совершенная и богоугодная действительность – зеркальная равноценность словарного мира поэта. Поскольку он не только бережно, мысленно строит и полагается на этот мир – как на убежище личного побега и временного спасения, а по-детски с таким прозрачным и заразительным вероисповеданием представляет его, что часто это воспринимается окружающими как пророчество, как возможный выход для всеобщего спасения. От литературы я ожидаю того, что Питер Гандке: «Разрушение всех окончательных представлений о мире”, чтобы никогда не прекратилось шествие воображения в нескончаемом владении предполагаемого.

- Сказано – поэзия путь, ведущий в мир красоты. А зачинатель этого пути поэт, который если наделен большими способностями, то сам становится ведущей в эту сферу тропой и дорогой...

- Красота, и вправду, единственная законная обязанность поэзии. Разговор не только об эстетической, внешней красоте. Это такое качество красоты, которое объединяет в себе единое и густое чувство наслажденья, величия, душевного полета, чистоты. Красота, которая не описывающее прилагательное, а всеобъемлющий внутренний эффект – состоящий из трепета, неуправляемого желания и теплоты. Красота, которая рождена не от мысли и переживания, а... от души. Дело поэзии считается удавшимся, если оно интенсивно воодушевляет, возвышает, согревает, вселяет надежду и, так как всякие воодушевления в физическом и биологическом плане кратковременны, строение стихотворения в этом смысле идеально и в состоянии с математической точностью соотноситься с ценностью и интенсивностью сказанного. Но, поскольку, так или иначе, требуется определенное время для отображения любого эффекта, то размерная единица произведения должна быть прямо пропорциональна силе поэтического эффекта. Эта та последняя раскройка-разметка, которая осуществляется буквально без усилий, подсознательно, почти инстинктивно, точно так, как паук начинает вить собственную паутину – вначале с центра, затем распространяется к периферии, без остановки, измерения или обдумывания своего очередного шага. Может писатель действовать на частоту биения сердца читателя, удается ему предводительствовать читателя к более высокой, чистой и полезной действительности, может он как домашний врач без лекарств вылечить страдающую равнодушием обленившуюся душу человека? Обычно чувства читателя достаточны для оценки поэтического произведения, поскольку нет другого способа измерить и взвесить искусство, чем чувства личности. Поэзия – акт, совмещающий сочувствие и покорность, доверие важных тайн убогим словам без блеска, спасение слов от автоматического применения, обустроение рая знакомыми предметами, игрой, волшебством слов перенесение запыленных бытовых предметов на духовную плоскость. А если к этому добавить также ритм и мелодичность, то это настоящий танец, балетный этюд, в процессе исполнения которого испытываешь одно лишь чувство опаски – не наступить на ногу Бога. Поэзия танец, потому что в обоих случаях не имеет значения, откуда она начинается, с какого угла плоскости и где кончается. Важен – процесс, доверять мелодии души и легкому полету тела, верить искреннему, будто управляемому сверху великолепию своих оборотов; детская уверенность в том, что вытатуированные на полу от связок следов твоих ног кривые заполнили плоскость совершенством олимпийских кругов. И что наблюдающий сверху невидимый глаз видит лишь одно... кра-со-ту. Это заразительный танец, тот случай, когда поэт создает тропу, и другие следуют за ним. Это также тайная мечта каждого поэта – на рубеже нездорового быта и рая. Поэт достает четверостишие из своего кармана, как волшебник достает платок из рукава. Платок, который в этот миг обретает новое и непредсказуемое значение, но потом может иметь свою самостоятельную жизнь.

- К воображению современного художника смешалась могучая волна информации, к которой прибавился компьютер и родившаяся от него интернетная, также роботная литература .В этой обстановке, какова перспектива сегодняшней литературы?

- Могучая волна информации, которая, несомненно, также положительное явление, своей нашумевшестью убивает одну очень важную вещь... таинство молчания. Современное искусство как будто предпочитает шум вместо молчания. Молчание отрицается, исчезает. Настолько, что молчание считается знаком того, что нечего сказать. Люди так много говорят, что не остается время на раздумья. Даже настырное молчание Бога ничего не подсказывает. Остаться с самим собой, помолчать с кем-то считается странностью. Отчуждение покоя и молчания из жизни человека. Можешь сказать, благодаря чему стоящий в углу пустой сцены молчащий актер в маске трогает сердце зрителя? Зиами называет это ганна – цветок, который символизирует молчаливую, тайную внутреннюю зрелость души и волнения. Мощное, почти эротичное напряжение, между – делать или не делать, сказать или не сказать, - по которому и формируется и под определенным углом сгибается нервная нить, позвоночник, мышца, язык. Поэзия - параллельный этому акт. Точные мгновенья молчания и неподвижности в равной мере говорящие и динамичные. Короткая пауза раскрывает сложное и долгое отношение писателя с силами онтологии. Такое произведение имеет тень, поскольку его строение насыщенное, ощутимое, крепкое и правом этого бесспорного чувства писатель передает читателю свое познание. Такая поэзия имеет тайну и знает больше, чем сказанное. «Нечеловеческая, дикая мудрость нужна, - говорит Лоренс, - для создания художественного произведения. Дикая мудрость, которую не в состоянии расшифровать наука». В наши дни высокомерного и самоуничтожающего подчинения природы человеку, стремления превзойти ее посредством информационных и научных ухищрений, хорошая литература наиболее ценна. Еще Паскаль говорил, что самое большое несчастье человека неумение оставаться дома одному. Нет более опасной ситуации, чем прикосновенность информации для неумеющего пользоваться ею человека. Хорошая литература обязана при данном обстоятельстве служить нравственным пограничником, поскольку большие открытия и большая свобода требуют большой нравственности. В этом веке типографского «поноса” плохой писатель более вреден, чем плохой читатель. Поскольку плохой писатель отбирает время хорошего читателя. Было бы целесообразно даже выделить не только двадцать наилучших, но и наихудших книг. Хотя бы таким путем можно было б приостановить напрасную трату времени и денег читателя. В обмен спаслись бы жизни тысячи деревьев. Интернет и добавочная информация служили бы благополучию людей, если бы вровень с наукой выросла нравственность общества. Задача, обязанность решения которой несут также писатель и критик. Что касается роботной литературы, то она, по-моему, не может иметь будущего, так как робот не может понять, оценить и откликнуться на подтекст слова. Робот может сказать: «Я люблю тебя”, но всякая женщина хорошо знает, что важнее этих слов то движение руки, которым любимый прикасается и отпускает твою руку – когда говорит эти слова. Интернет, может, словарный аналог реальной жизни, но представленное им, как какая-то реальность, увиденная из окна самолета. Он также словарная карта мира - мир под стеклом. Искусство, как гениально сказал Монтень, плод сокрушающейся мысли, да, - цветок, которого называет ганна Зиами. Божественный акт, который не может скопировать даже самый гениальный робот. Правда, что робот может свить наиболее густую и многожильную, наиболее плотную и стройную паутину, чем сам паук. Но не думаю, что он сможет… поймать муху.

- Не будем забывать о чрезвычайно существенном одном факторе для создающего культурную ценность – о памяти. Память генетическая, память рода и прожитой им жизни, на которую истинный художник всегда должен иметь потребность опереться. Это дар, который дан тебе. В твоей поэзии наиболее объемна память, или воображение?

- Я не думала об этом, но в истории литературы бывали случаи – Бретон, Аполлинер и другие, по мнению которых ни память, ни воображение не обязательны для творческого процесса. По их убеждению только сон достаточен и самое главное дело писателя – спать. В действительности, крайность, в которой есть зерно истины. Это дополнение. Поэтическое видение не имеет своих корней в действительности и память в этом случае служит только рамкой для того, чтобы сделать ощущения акцентированными и видимыми.


- Значит, что является гормоном прекрасных формулировок твоего поэтического зарождения, поэзии, превращающейся в бессмертные строки?

- Гормон поэзии, в действительности, внутренний трепет, возбужденный рождением от бессмысленных похождений души непредсказуемого потока жидких чувств, для неподвижности которого писатель обязан придумать какой-то сюжет; и следя за его retrograde, задним течением, и писатель и читатель доходят до начального мига ощущений. Иначе говоря, поэзия не начинается памятью, а завершается, продолжается ею. Я склонна верить в этот механизм стихотворного повествования, в аналогии с логикой поэмы и сна. То же тело, та же мысль, что в одном случае производит действительность, в другом случае – сон. Во сне, как и во время сотворения стиха, отсутствует ограничивающее наши возможности сомнение, и можем шагать по воде, без осознания того, что кто-то до нас уже испытал это. Во время сна, как и во время стихотворенья, действует состояние безнаказанности, нет страха провала. Больше, чем воспоминание, стихотворенье - воплощенье мимолетного, чувственного мгновенья, так называемый «Anima mundi”, непредвиденный поток сознания, впечатления. Память важна, но равносильно этому важно также умение забывать. Познание, интеллект зачастую мешают сотворить что-то новое, полностью насладиться данным мигом. Знание и незнание одинаково важны для формирования поэтического зародыша, и любой субъект или предмет может говорить с поэтом, если он сможет превратить это в единственный предмет любви, подношения и интереса – в данном отрезке времени. Поэзия, как любовь не принимает одновременное присутствие третьего существа. Забыть прежние имена предметов и явлений, избегать рациональных, знакомых мыслей и открыть объятия, как для возможного, так и невозможного, как для относительного, так и безотносительного. Сохраняя честное, видимое движение мысли, принять живущий в памяти благоухающий аромат... Точной мерой, без напряжения, почти инстинктивно. Потом встать на ноги и сверху смотреть на строку, веря тому, что от этого может поменяться сила, сказанного тобой. И, наконец, знаешь ли, того большого ребенка, который одновременно мыслит и записывает? Того, с полузакрытыми глазами, ищущего определенное слово сумасброда, который найденное слово готов обменять на сокровища мира, “Если поможешь его вытащить из груди – окровавленного, как собственное ребро”. Захотела поэтической картиной окончить свою мысль. Жизнь слишком коротка для обычной беседы.
Последний раз редактировалось Harutin 01 июл 2009, 18:22, всего редактировалось 4 раз(а).
Изображение
Аватара пользователя
Harutin (Автор темы)
Gisher.Ru Team
Gisher.Ru Team
Информация: Показать детали


Вернуться в Армянская литература